— Нет, спасибо, я уже закончила. Пойду погуляю по парку, говорят, тут много экзотических растений.

Манон закивала, убирая посуду со стола, и охотно отозвалась:

— Да, мсьё Анри постоянно возится с ними, с утра до вечера буквально!

— А где его можно найти в это время?

— Так в мазо** с инструментами, наверное. Вон там, смотрите — видите оградку из туи? Вон те шары и конусы! Там он держит все свои мотыги и тяпки, а по утрам часто их точит, слышите? Вжик, вжик… Это мсьё Анри.

— Спасибо за беседу и за кофе, Манон, — улыбнулась я и вышла из кухни.

Туи были подстрижены идеально. Просто рай и отдых для глаз перфекциониста. И расположены строго по очереди и на равном расстоянии друг от друга. Любуясь такой красотой, я обогнула оградку и попала на небольшой пятачок перед скрытым от праздных взглядов строением. Деревянный домик из досок, потёртых временем и непогодами, смотрелся почти как замок — живая история живых людей, которые его построили и использовали. Тяжёлые двустворчатые двери были наполовину распахнуты, и изнутри доносился резкий металлический звук заточки «Вжик, вжик! Вжик, вжик!»

Я заглянула в мазо и увидела деда Анри. Вид у старого маркиза был совершенно неподобающий для аристократа: старые штаны с заплатами на коленях, полосатые подтяжки, рубашка в клеточку норвежских лесорубов и резиновые сапоги времён первой мировой войны. Седые волосы вокруг лысины были растрёпаны, старик сосредоточенно строгал бруском по лезвию огромной ручной косы. Заметив меня, остановился и приветливо улыбнулся:

— Доброе утро, мадемуазель Алекс. Ранняя прогулка?

— Пробежка. Доброе утро. У вас в поместье уникальный воздух.

— Есть такое дело, — кивнул дед Анри, продолжив работу. — Вы вчера вернулись с Антуаном?

— Позавчера. А вчера провели весь день на пляже.

Пока он точил косу (Косу? Серьезно? У них что, нет газонокосилки?), я осматривала избушку почти на курьих ножках из чистого любопытства. Газонокосилку нашла пылящейся в углу, а ещё всяческие тяпки, вилы, лопаты, грабли и целую коллекцию самых разных секаторов.

— Я думал, мы больше вас не увидим, — небрежно ответил старый маркиз.

— Да? Интересно, почему?

Моё внимание привлекли канистры и банки непрозрачного стекла, наполнявшие стеллаж у стены. На многих была наклейка с черепом и костями. Яд… Возможно, где-то здесь стоит таллий. Как-то надо его найти. Вдруг на упаковке остались отпечатки пальцев отравителя? Ладно, отравительницы. Дед ехиден, но это его единственный недостаток…

— С мальчиком рядом не задерживается ни одна девушка! — хмыкнул старик. — Даже не пойму, почему. У него, конечно, характер свинячий, но, в принципе, он неплохой парень…

— А как же Антинеа? — думая о том, в какой упаковке может содержаться таллий, я ляпнула наугад, но, к своему удивлению, попала точно в яблочко. Дед Анри резко остановился. Вжиканье смолкло, и я обернулась. Он смотрел на меня выцветшими глазами из-под набрякших век и молчал, словно оценивал, стоит ли отвечать. Потом, видимо, решился и сказал не слишком охотно:

— Антинеа всегда была привязана к Антуану, но никогда не получала от него поощрения.

Так-так. Интересно. Привязана или влюблена? Я вспомнила взгляд горничной, вчера утром. Она смотрела на меня, как на врага народа. Словно это я убила её родителей… Стоп. Девочка втюрилась, как кошка, в красавчика маркиза, её ровесника, с самого нежного возраста, ведь попала в замок в тринадцать лет.