|
Пока он думал, прошло не менее часа. Настал полдень, когда два жалких человечка подошли к краю обрыва, нависшего над медвежьей пещерой. И до самого вечера они отчаянно сражались с огромным обломком известняка, вкатывая его голыми руками, с помощью одних только крепких мышц, вверх по склону из оврага, где он торчал, как шатающийся зуб. В добрых два обхвата, высотой Эвдене по пояс, он ощетинился острыми кремнями. К заходу солнца они установили его у края обрыва над входом в логово большого пещерного медведя. В тот день беседа в пещере шла вяло. Медведица с обиженным видом - она любила лакомиться мясом кабанов и обезьян - дремала в углу, а Энду занимался тем, что лизал лапу и тер ею морду, чтобы охладить горящие раны. Потом он подошел к самому выходу из пещеры и сел там, щурясь здоровым глазом на вечернее солнце и размышляя. - Никогда в жизни я не был так поражен, - проговорил он наконец. - Какие страшные звери! Напасть на меня! - Мне они не нравятся, - отозвалась позади него медведица. - Более хилых зверей мне никогда не приходилось видеть. И куда это только идет мир! Лапы тощие, как былинки... И как это они не замерзают зимой? - Очень вероятно, что и замерзают, - сказала медведица. - Я думаю, это что-то вроде неудавшейся обезьяны. - Разновидность, - обронила медведица. Молчание. - Его успех - чистый случай, - снова начал Энду. - Такие вещи иногда бывают. - Нет, я все-таки не понимаю, почему ты его отпустил, - проворчала медведица. Вопрос этот уже неоднократно обсуждался и был решен. Поэтому Энду, умудренный жизненным опытом, на время умолк. Затем перевел разговор на другую тему: - У него что-то вроде когтя... длинный коготь, сначала он торчал из одной лапы, потом из другой. Всего один коготь. Очень странные звери. У них есть еще такая яркая штука... как блеск, что ходит днем по небу... Только она прыгает... Право, стоит посмотреть. У этой штуки есть корень... И еще она похожа на траву в ветреный день. - Она кусается? - поинтересовалась медведица. - Если кусается, какая же это трава! - Нет... не знаю, - сказал Энду. - Но, во всяком случае, любопытная штука. - Хотела бы я знать, действительно ли они вкусные, - вздохнула медведица. - На вид - да, - ответил Энду плотоядно. Пещерный медведь, подобно белому, был убежденным хищником: корни и мед его не интересовали. Некоторое время медведи молча размышляли, затем Энду снова принялся лечить свой глаз. Солнечные блики на зелени склона перед входом в пещеру становились все золотистее, пока не достигли теплого багряно-янтарного тона. - Странная это штука - день, - заметил пещерный медведь, - и чересчур длинная, по-моему. Совсем не годится для охоты, всегда слепит мне глаза. И чую куда хуже, чем ночью. Вместо ответа из темноты донесся хруст. Медведица грызла кость. Энду зевнул. - Ну что ж, - сказал он. Подойдя ко входу в пещеру, он высунул наружу голову и стал обозревать окрестность. Он обнаружил, что для того, чтобы увидеть что-нибудь справа от себя, ему приходится поворачивать всю голову. <Ну, к завтрашнему дню глаз, без сомнения, будет видеть как раньше!> - решил Энду. |
