Она удивленно и обиженно посмотрела на него.

– Я должна остаться и заботиться о тебе, – сказала она. – Мы обе, – она кивнула в сторону открытой двери за кроватью.

За дверью горел свет, доносился звук бегущей воды.

Чип заглянул в комнату.

Это оказалась бледно-голубая ванная, большая и сверкающая; еще одна девушка в белом паплоне, стоя на коленях перед наполняющейся ванной, болтала рукой в воде. Она обернулась и сказала:

– Привет, отец.

– Привет, – ответил Чип.

Опершись рукой о косяк, он оглянулся на девушку, снимающую покрывало с кровати и тут же перевел взгляд на ту, что была в ванной.

Она улыбнулась ему снизу вверх, с колен. Чип продолжал стоять, держась рукой за косяк.

– Дочь… – сказал он.

Глава 4

Он сидел в кровати – кончил завтракать и потянулся за сигаретой – когда раздался стук в дверь. Одна из девушек открыла, и вошел Довер, улыбающийся, чистый и порывистый, одетый в желтый шелк.

– Как дела, брат? – спросил он.

– Замечательно, – ответил Чип, – замечательно. Другая девушка зажгла Чипу сигарету, взяла поднос с посудой и спросила, хочет ли он еще кофе.

– Нет, спасибо, – ответил Чип и обратился к гостю. – Ты хочешь кофе?

– Нет, – отказался Довер. Он сел в темно-зеленое кресло и откинулся на спинку, положив локти на подлокотники, сцепив руки на животе и вытянув ноги.

Улыбаясь Чипу, спросил:

– Прошел шок?

– Драка, нет, – сказал Чип.

– Это давний обычай, – сказал Довер. – Ты сам с удовольствием примешь в этом участие, когда придет следующая группа.

– Это жестоко, это просто жестоко, – сказал Чип.

– Подожди, ты будешь смеяться и аплодировать вместе со всеми.

– Как часто приходят группы?

– Иногда годами не приходят, – сказал Довер, – а иногда одна за другой. В среднем получается один с чем-то человек в год.

– И у тебя была связь с Уни все это время, братоненавистник? Довер кивнул и улыбнулся.

– Телекомп размером со спичечную коробку. По крайней мере, я держал его в спичечном коробке.

– Негодяй, – сказал Чип.

Девушка с подносом вышла, а другая поменяла пепельницу на ночном столике, взяла свой комбинезон со спинки стула и пошла в ванную.

Довер проводил ее взглядом, а потом вопросительно взглянул на Чипа.

– Хорошая была ночь?

– М-ммм, – промямлил Чип. – Как я понял, их не лечат…

– Не по всем параметрам, это уж точно, – сказал Довер. – Я надеюсь, ты не обижаешься на меня, что я Не намекнул ни о чем во время пути. Правило железное: никакой помощи кроме той, что от тебя просят, никаких предложений, ничего; держаться с краю насколько возможно и пытаться предотвращать кровопролития. Я даже не должен был говорить всю эту ерунду на катере – насчет того, что Свобода – это тюрьма, но я просидел там уже два года, и никто даже и не думал попробовать что-нибудь сделать. Ты теперь понимаешь, почему мне хотелось как-то сдвинуть все с мертвой точки.

– Да, конечно, – сказал Чип.

Он стряхнул пепел с сигареты в чистую белую пепельницу.

– Я пришел так рано, чтобы ты не сказал об этом Веи, – продолжал Довер. – Ты обедаешь с ним в час.

– Карл тоже?

– Нет, только ты. Я думаю, он тебя планирует ввести впоследствии в Высший Совет. Я приду без десяти и отведу тебя к нему. Здесь ты найдешь бритву – такая штука, вроде карманного фонарика.