– Ты так говоришь? Кого только в прошлое не посылают, честное слово! – едва не взорвался слабо подкованный в фантастике доктор. – Как можно исправить ошибки прошлого? Будущее тотчас изменится, и возможность забросить следующего… агента… или как у вас там они зовутся… испарится. Как сон, как утренний туман.

– Да у вас проблемы с четвёртым измерением, док, – улыбнулся бескровными губами Поплевко. – Страховка посылается одновременно с агентом, но в более ранний временной промежуток. Если в будущем ничего не изменилось, значит, всё прошло успешно, и страховка тотчас возвращается в наше время. Буквально через несколько мгновений пребывания в прошлом. Если, не дай бог, какой-то катаклизм, страховка остаётся в своём времени. Это для неё означает, что надо аннулировать эрмикт, вмешаться на нужном этапе, вернув всё как было… Инструкции разработаны чёткие.

– Да, уж… Элементарно, Ватсон, – Изместьев почесал в затылке. – И везде должны быть клинические смерти и успешные реанимации. Это ж как надо всё подготовить! Сколько документов перелопатить!

– Тем трагичнее моя неудача, – вздохнул бледный, как мел, Поплевко. – Меня, можно сказать, вывели на вершину многоходовой комбинации, а я сплоховал… Завалил миссию. У этой женщины… проститутки, должен родиться мальчик. Он обязан выжить, понимаете?! Обязан! И в 2028 году встретиться с двадцатилетней москвичкой Женей Фаревской. От их брака должен родиться гений, каких ещё не было на земле. Который совершит прорыв на несколько столетий вперёд. Вероятность успеха подобной комбинации – девяносто шесть и восемнадцать сотых процента. Это фантастическая вероятность! А если учесть, что детей у них может быть несколько, то гарантия практически сто процентов! Вернее, 99, 98 %… Это генетически выверено, отслежены тысячи родословных. Моя задача – сохранить данную беременность. Просто сохранить и всё! Мы в состоянии отследить родословную и спрогнозировать наследственность с очень высокой степенью точности.

– И кто же этот пролетарий, впрыснувший в путану редкостное семя, которое она норовит вырвать с корнем?

– Вы будете смеяться, но один из её сутенёров.

– Потрясающе! А как две сотых процента? – решил придраться Изместьев. – Какая-никакая, но цифра!

– Сейчас это по большому счёту не имеет значения. По нашим прогнозам к двадцать четвёртому году технологии должны позволять сводить подобные погрешности к нулю. На том, следующем этапе, вмешается другой эрмикт-коатер, это не мои проблемы… Но я не думал, что женщина, от решения которой зависит будущее планеты, окажется такой глупой и несговорчивой… бабой. Мне казалось, я смогу подобрать к ней ключ. Да и порядки ваши… Диабет этот…

– Что ж, – развёл руками Аркадий, – прогнозы ваши не смогли учесть элементарных вещей. И подход к нашим проституткам нужен совсем иной, нежели тот, которому тебя учили в твоём далёком пятидесятом.

– Она должна слушать, что говорит мужчина.

Доктор хотел расхохотаться, но крайне измождённый вид больного удержал его от этого. Глубоко вздохнув, он спросил:

– Когда эту стерлядь разминируют?

– В смысле, сделают аборт? Завтра должны, – еле слышно произнёс покрасневший Вениамин. – Если это произойдёт, обратно мне можно не возвращаться.

– А ты деньги ей не пробовал предложить?

– Откуда у меня ваши деньги? В наше время наличности давно нет, молодёжь и не представляет, как она выглядит.

Доктор весь внутренне напрягся, поскольку наступал сложнейший момент. Сердце «затукало», казалось, везде: в висках, в шее, в груди.