До родительской усадьбы Толфурд ехать не далеко и всё же ненавижу поездки в машине или повозках – это так долго, утомительно и всегда навевает сон. По дороге заехал к знакомому известному, во всей столице, ювелиру.

– Добрый день господин Кан! Какая честь что пожаловали ко мне, – поклонился мужчина за пятьдесят в коричневом костюме в клеточку.

– Взгляни на это, – достаю футляр.

Ювелир заинтересованно открывает его и извлекает украшение.

– Сколько хотите за неё?

– С дуба рухнул. У меня достаточно денег чтобы сдавать золото. Проверь, может ли это изделие принадлежать к какой нибудь коллекции.

Кьерс понимающе кивнул и, взяв окуляр, прошёл к столику, подставляя серьгу под свет лампы. Он долго её рассматривал. Я терпеливо выдохнул и скучающе начал осматривать застеклённые стеллажи, со сверкающими драгоценными камнями.

– Господин, украшение имеет характерную выточку из чистого розового золота.

Я насторожился.

– Можешь узнать кто делал это изделие и для кого?

Ювелир почесал низкий лоб с глубокими залысинами.

– Это будет трудно.

Положил на стол пачку денег.

– Этого достаточно?

Ювелир быстро закивал, будто я могу передумать. Потянулся, чтобы взять плату, я перехватил его руку.

– Когда мне прийти?

– Я постараюсь выяснить как можно быстрее, господин Кан, в ближайшие дни.

Я выпустил руку.

– Рад вашему визиту, господин Кан, – пролебезил Кьерс.

Звон колокольчика оповестил, что в ювелирную вошли две женщины. Они перестали разговаривать, когда заметили меня. Я, бросив взгляд на Кьерса, дал ему понять, что скоро вернусь.

Разворачиваюсь и направляюсь к двери, приветствуя дам почтительным кивком, не задерживаясь иду к двери, слышу хихиканье и обрывки слов.

– Какой мужчина?!

– Настоящий красавчик!

– Господин Кан не женат…

– Такого господина не так просто покорить…

Закатываю глаза. Слышу каждый раз одно и то же, с некоторого времени стали страшно злить подобные разговоры обо мне. Берусь за ручку и открываю дверь. Выхожу.

– Чёрт, – чертыхаюсь, когда наступаю в лужу, обрызгивая обувь.

Сажусь в машину.

– Вперёд, – командую водителю.

К счастью, я застал дома отца.

– Фоэрт, не ожидал тебя сегодня в гости, – отец приблизился, я протянул руку для пожатия и застыл, когда пятерня отца разлохматила мне волосы. – Рад тебя видеть.

– Да, и я рад, – убираю с глаз растрёпанные пряди. Похоже эту его привычку не искоренить.

– Проходи.

Мой отец, Хорбен Кан, глава судебного ордена Эферфолда. Правда сейчас он в отпуске. Проводил время дома, отменил все поездки на острова, куда так любила ездить мама. Неделю назад у неё прихватило сердце, и он вынужден был остаться с ней.

– Как мама? – спрашиваю, когда мы рассаживаемся по креслам.

– Уже лучше, лекари советовали ей больше покоя и отдыха. Сейчас она прилегла.

– Тогда не говори ей, что я приезжал, она расстроится.

– Разумеется.

Слуга принёс горячего чая, поклонившись, сразу удалился.

– Как тебе на новом месте, – поинтересовался отец, делая глоток. – Если нужна моя помощь – только скажи.

Я стиснул зубы и задумался, что ответить. Моё повышение, разумеется, принесло мне много преимуществ. Но то, с чем я сейчас работаю, вымотало меня до истощения. Отцу, конечно, сказать я этого не мог. Я и так много обязан ему, хоть и всегда старался обходится без его помощи.

– Всё нормально, я справляюсь, – заверил твёрдо.

– Хорошо.

– Отец, ты знал Гастора Ридвон?

Хорбен отставил чашку и сцепил пальцы в замок, он всегда так делал, когда собирался рассказывать долгую историю.