Она налила ему кофе и посмотрела прямо в глаза. Хьюго валился с ног от усталости.

— Да, я понимаю. — Ее голос звучал успокаивающе, так она разговаривала с паникующими пациентами в Сент-Эдвине. — Но сначала поешь, потом хорошенько выспись, а после, не раньше, мы поговорим. Телефон не работает. Наверное, из-за снега. Джанет знает, что ты здесь? Надеюсь, ты сможешь позвонить ей из Инвернесса, чтобы она, по крайней мере, знала, что ты добрался сюда. Если снег перестанет, сюда вышлют сани, чтобы ты смог добраться до машины. Ведь тебе, наверное, нужно срочно ехать назад. — Она замолчала, взглянув ему в лицо; если бы не отчаянная усталость, она могла бы поклясться, что Хьюго зашелся в беззвучном смехе. — Как ты доехал? Где останавливался на ночь?

— Я ехал без остановок. — Его голос был хриплым. Наверное, от усталости.

— Без остановок? — в ужасе повторила Сара. — По такой погоде — сотни миль! — Она отвернулась и стала наливать кофе. Ее душили слезы. Значит, дело стоило того. Сара перевела дыхание и предложила с вежливостью хорошей хозяйки: — Попробуй хлеб — я сама его испекла. Я здесь научилась выпекать хлеб.

Хьюго не обратил внимания на ее слова. Он снова очень настойчиво повторил:

— Я должен поговорить с тобой, Сара.

Она так резко отставила чашку, что пролила кофе. Но голос ее звучал спокойно:

— Да, я знаю, но не сейчас. — Как она могла объяснить ему, что цепляется за каждый час, прежде чем услышит окончательный приговор? — Ты слишком устал, я должна приготовить тебе постель. Вода нагрета, в ванной ты найдешь все необходимое.

Пока он мылся, она вымыла и убрала посуду, проинспектировала холодильник в поисках ингредиентов для жаркого, ведь когда Хьюго проснется, он захочет поесть. Сара приготовила тесто для запекания яблок, надела куртку и сапоги и отправилась в сарай, где хранились яблоки. После жаркого так приятно будет полакомиться яблоками в тесте. Она пыталась отвлечь себя нехитрыми домашними делами, а потом, забыв о еде для себя, вытащила вышивание и села у печки. Это была спокойная работа, а ей надо прийти в себя перед тем, как он спустится… Иголка наносила стежки, а Сара ждала, когда прояснятся ее мысли. Но этого не происходило. Мысли теснились, одна невнятнее другой. Единственной ясной мыслью была та, что Сара не может перестать любить Хьюго. Но что в ней толку?!

День подходил к концу. Сара перестала вышивать, зажгла лампу. Потом пошла проверить, как там жаркое. Она посмотрелась в маленькое зеркальце на стене и решила, что выглядит не так уж плохо: на лице румянец, надо еще только не забывать улыбаться… Сара примерила одну-другую улыбку, решив про себя, что последнее, в чем она нуждается, — в его жалости.

Уже совсем стемнело, но наверху по-прежнему стояла тишина. Сара приготовила чай и поставила его на поднос вместе с лепешками и джемом, приготовленным и оставленным в шкафу миссис Макфи; затем отнесла поднос в гостиную и поставила на маленький круглый столик рядом с креслом. Она налила себе чаю, но не притронулась к нему — думала о Джанет. Было просто нелепо, что она так нравилась Саре, ведь она должна была ненавидеть Джанет за то, что та разрушила ее жизнь. Сара задумалась о своем будущем. Она найдет работу здесь, в Шотландии, и начнет все сначала. Миссис ван Элвен уже представила вереницу унылых лет и так погрузилась в свои мысли, что увидела Хьюго, только когда он уже стоял у подножия лестницы. Супруг надел тот самый свитер, что она связала, пока он рыбачил весной, старые брюки и красные кожаные туфли, которые они вместе купили в Инвернессе. От воспоминаний у нее запершило в горле, но Сара не забыла улыбнуться.

— Я как раз приготовила чай, — просто сказала несчастная жена. — Надеюсь, тебе удалось поспать.