|
Однако это было еще не самое худшее. Первая неприятность случилась уже до начала игры, когда объявили, что вместо Ника Ферроне будет играть Гарт. По рядам прокатился ропот удивления. Почему не Ферроне? Этот долговязый парень великолепно играл в первых шести матчах и набрал четыреста двадцать семь очков. Где он теперь? Почему его заменил Гарт? Началась игра. Это был настоящий кошмар. Не только для меня, но и для всей публики. Как я уже сказал, к концу шестого иннинга счет стал 1:11. В поисках менее удручающего зрелища я принялся вертеть головой по сторонам и заметил девушку, сидящую в ложе справа от меня. Я начал ее разглядывать. Она была с подругой, рыжеволосой и склонной к полноте, – так, ничего особенного. У той же, что привлекла мое внимание, были каштановые волосы и темно карие глаза. Мне показалось, что я уже видел ее прежде, но не мог припомнить, где именно. Однако вскоре к удовольствию, которое я получал от ее созерцания, стало примешиваться чувство негодования. Девушка казалась довольной, ее глаза сияли! Очевидно, ей нравился ход игры. Конечно, никому не запрещается болеть за бостонцев, и все же это было возмутительно. Тем не менее я продолжал ее разглядывать, ведь она оставалась единственным объектом в поле моего зрения, при виде которого не возникало желания закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Неожиданно чья то фигура заслонила ее от меня. Подошедший нагнулся к моему уху и спросил: – Вы Арчи Гудвин? – Да. – А рядом с вами – Ниро Вулф? Я кивнул. – Мистер Чизхольм просит его немедленно пройти в помещение клуба. Поразмыслив несколько секунд и решив, что это вмешательство, очевидно, было ниспослано свыше, я сказал Вулфу: – Мистер Чизхольм приглашает нас в клуб. Таким образом, нам не придется присутствовать при катастрофе. Он хочет нас видеть. Кстати, там есть удобные кресла. Вулф даже не спросил, зачем. Сказав что то Мондору, он направился к выходу. Мондор двинулся следом. Посыльный впереди указывал путь, а я замыкал шествие. Когда мы спускались, откуда то слева донесся крик: «Задай им, Ниро! Ату их!» Вот что значит известность. Глава 2 – Дело срочное! В высшей степени срочное! – орал Эмиль Чизхольм. В помещении клуба для Вулфа не нашлось подходящего кресла, зато там стоял большой кожаный диван, на котором он и расположился, переводя дыхание и хмуро озираясь. Мондор пристроился рядом на стуле у стены. Чизхольм, дюжий, широкоплечий малый, немного ниже меня ростом, с широким ртом и длинным прямым носом, был слишком расстроен, чтобы сидеть или стоять. Он метался по комнате. Я застыл у раскрытого окна, через которое доносился рев зрителей. – Закройте это проклятое окно! – рявкнул Чизхольм. Я повиновался. – Я не отправлюсь домой, пока не рассосется толпа, – твердо сказал Вулф. – Возможно, вы объясните мне вкратце… – Мы проиграли матч! – выкрикнул Чизхольм. Вулф устало прикрыл глаза и снова открыл их. – Не могли бы вы говорить немного потише? – попросил он. – У меня уже голова трещит от шума. Если проигрыш и есть ваша проблема, то, боюсь, тут я ничем не смогу вам помочь. – И никто не сможет! – Чизхольм остановился напротив него. – Я взбешен, черт побери, и никак не могу взять себя в руки. А случилось вот что. Еще до начала игры у Арта возникли подозрения… – У Арта? – Арта Кинни, нашего менеджера. Понятно, он следит за ребятами, как сокол, и тут заподозрил что то неладное. Во первых… – А почему он следит за ними, как сокол? – Это его работа! Он ведь менеджер! – Чизхольм, поняв, что снова перешел на крик, замолчал, стиснул зубы, сжал кулаки и, выждав несколько секунд, снова заговорил: – В общем, Ник Ферроне исчез. |
