Впереди появилось существо, словно сотканное из розовой сетки. Клубок нагих нервов медленно вскарабкался на ножку гриба, а затем подтянулся к краю чаши и погрузился в жидкость. Он лежал в ней неподвижно, раскинув отростки, похожие на волосы утопленника.

На тропу вышло небольшое животное, покрытое роговыми пластинками, внешне похожее на броненосца. Рафт внимательно следил за ним, поскольку тело его кроме панциря защищали длинные острые шипы.

Зверь направился в сторону Рафта, к счастью, не очень быстро, так что тот без труда успел сойти с тропы. Опасно торчавшие шипы могли быть и отравленными.

Броненосец с громким треском исчез в джунглях, а Рафт вернулся на тропу, почти сразу заметив еще одного зверя. Тот лизал ножку гриба-папоротника и даже не заметил человека. Вскоре перед Рафтом открылась поляна, на которой вместо травы лежал ковер.

Во всяком случае, так ему показалось. Экзотические узоры, составленные из сказочно ярких цветов, занимали круг диаметром футов в двадцать. Странное стеклянистое вещество, казалось, покрывало всю эту площадь, образуя что-то вроде ковра. Сложный узор был первым пятном живых красок в этом шафрановом лесу.

Нахмурясь, он всматривался в него, сильнее, чем прежде, ощущая одушевляющее Сад чужое сознание.

И постепенно, исподволь, в мысли его начал закрадываться чей-то шепот.

Глава 11

Ползучая угроза

Этот странный голос усиливался так медленно, что Рафт не смог бы сказать, когда он принял в его мозгу форму осмысленных слов. Точнее говоря, это не был ни голос, ни чистая мысль, а что-то родственное и тому и другому, хоть и отличавшееся от каждого из них. Задачей общения является то, что психологи называют эмпатией — передачей чувств от одного разума другому с целью достижения идеального понимания. На самом же деле взаимные контакты никогда не бывают совершенными и напоминают скорее поиски наугад.

По крайней мере, так было до этого момента.

Потому что оно понимало Рафта. Благодаря своей древней мудрости оно отлично знало его душу. Словно плющ, втискивающийся в малейшую трещинку на стене, существо проникло в Рафта, он как будто оказался в лучах пронизывающего его тело света. Словно он был губкой, живущей в мелкой воде, у которой поднимающаяся волна вырывает пойманную добычу.

И этот прилив усиливался.

Тяжелый запах леса перестал быть неприятным, Рафт мог уже выделить элементы, составляющие этот своеобразный аромат: острая терпкая жидкость — лакомство броненосцев, теплый и маслянистый сладкий сок, которым питались существа, похожие на клубок нервов, и многое другое. Умение анализировать запахи и узнавать каждый из них показалось Рафту волнующим.

Все эти запахи были запахами пищи. Разумеется, не человеческой, но независимо от этого они воздействовали на то, что было в Рафте чисто физическим, и потому запали ему в душу.

Пища была составной частью любого жизненного цикла, целью, ради которой все и было создано. Притупившиеся чувства были не в состоянии оценить экстаза, сопровождающего поглощение пищи. Только специализированные существа могли понять наслаждение, идущее от каждой клетки тела.

Существа, покрытые сеткой нервов, лежали, погрузившись в теплую, парящую жидкость, сотрясаемые дрожью наслаждения от поглощения вещества, бывшего для них одновременно едой и питьем. Броненосцы ощущали вкус на вкусовых сосочках языка; холодная жидкость, стекающая вглубь пересохшего горла, была острой и освежающей.

Рафт заметил, что стоит посреди узорчатого ковра, но это не имело значения. Он старался сосредоточиться на содержании чужих мыслей, на этом заманчивом шепоте, говорящем об удовольствиях настолько сильных, что все прочее становилось неважным.

Не только животные, но и растения знали чувства голода и сытости. Они питались через корневую систему, уходящую глубоко в землю, к источнику всей жизни.