Крис поднялся и поставил чайник обратно на плиту.

– Просто сейчас это повсюду. Эти лунатики из Старли-Тор…

– Ой, это просто нью-эйджеры, у них в голове вообще ничего нет, кроме кристаллов и энергетических линий.

– А в чем разница? Дай Карин Маккафферти волю, и она начнет плясать вокруг Стоунхенджа на восходе.

Полтора часа спустя, когда Крис вернулся домой после того, как отправил подростка с острым аппендицитом в больницу, она уже была глубоко погружена в исследовательскую статью, где обсуждался эффект постоянной программы медитации и визуализации для больных раком в Нью-Джерси.

Она исписала несколько страниц блокнота, который лежал на подушке рядом с ней. Она поняла, что как минимум одно она может сделать для Карин Маккафферти – принять ее всерьез.

Но мне станет легче, когда ты обо всем узнаешь. Некоторые секреты из прошлого стали слишком тяжелой ношей, чтобы нести ее одному, но на меня давит совсем не чувство вины, нет, это просто знание.

Сегодня я собираюсь раскрыть тебе секрет, груз которого я нес не в одиночестве. Я с самого начала разделил его с тетей Элси. Она унесла его в могилу, как она мне и сказала. Дядя Лен, конечно, знал, но ты помнишь, какой он был тихий, никогда ничего не говорил, пока она ему не скажет.

Это случилось в очередной раз, когда я оставался у них. Ты знала, как мне там нравилось, как я каждый раз спрашивал, когда снова смогу там побыть. Я хотел там жить. Мне нравилось бунгало, потому что это было бунгало, там не было лестниц. Я любил завтраки, которые она готовила мне каждое утро, и маленький стеллаж сбоку от телефона, рядом с которым я сидел на полу и читал «Ваше тело, здоровое и больное» Доктора Робертса. Я столько узнал из этой книги. Она помогла мне определить мою судьбу.

Я любил тихонько приоткрывать дверь своей спальни и слушать шепот разговоров в гостиной прямо по коридору и голоса из радиоприемника.

Так я впервые услышал об Артуре Нидхэме. Я слышал это имя по радио, а потом, как они говорили о нем, так что он стал загадочной фигурой из моих снов.

«Кто такой Артур Нидхэм?» – как-то спросил я посреди завтрака, доедая свой омлет.

Тетя Элси и дядя Лен посмотрели друг на друга. Я и теперь вижу этот взгляд. Он нахмурился, и меня послали чистить зубы. Но чуть попозже она сказала мне: «Ты довольно скоро все равно бы узнал, так что я расскажу тебе. Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать».

Тон ее голоса в этот момент изменился, он шел будто бы откуда-то из глубины горла, хотя она не шептала. И я уловил в нем возбуждение. Она получала от этого удовольствие, несмотря на мрачное выражение лица.

Артур Нидхэм был мелким лавочником, который женился на вдове с небольшим состоянием и через год убил ее. Когда он обнаружил, что на самом деле она завещала все деньги не ему, как обещала, а своей единственной дочери, он убил и дочь.

Меня сразу же охватил интерес.

– Где Артур Нидхэм сейчас?

– В камере для приговоренных.

Я хотел знать, я хотел знать все. Искра ее возбуждения перекинулась на меня и зажгла что-то, что уже никогда не погаснет.

– Он мерзкий, злой человек, и я буду там, я буду смотреть, пока не буду уверена, что его наказали и что правосудие свершилось.

– А что будет?

– Его подвесят за шею, и он умрет. – Ее лицо тоже изменилось, ее глаза были слегка навыкате, а губы крепко сомкнулись в тонкую бескровную линию.

– Ты можешь пойти со мной, – сказала она.

– Это будет завтра утром. Если ты все еще хочешь пойти.

– В тюрьму, где вешают?

– Ты можешь передумать, стыдиться тут нечего.

– Я пойду с тобой.