– Значит, ты и найти‑то его не сможешь?

– Ну почему же. Он сказал: «Ты же видела мою лодку» – то есть мне есть куда направиться, если я решусь перелететь через НИЧТО.

– Ага, и врюхаться в кучу рыбы или, что гораздо хуже, очутиться под градом стрел.

– Нет, я уверена, что это мирный и дружелюбный парод. Ну скажи, ты представляешь себе короля, который вот так, без всякой охраны, отправился бы на убогой лодчонке навстречу непрошенным чужеземцам?

– Псих, пацифист или колдун.

– Насчет последнего – да, он что‑то говорил насчет пяти подвластных ему стихий. Но с чародейством – как с оружием: всегда рискуешь наткнуться на мага, который выше тебя в колдовской иерархии. Нет, что касается волшебства, то тут он рисковал. Представляешь себе, если бы на моем месте оказался какой‑нибудь всемогущий проходимец вроде Кадьяна? И все‑таки король Алэл в одиночку отправился защищать свои владения. Знаешь, это вызывает уважение.

– Ну допустим, – нехотя уступил Юрг. – И как же он защитил этот остров от тебя?

– А никак. Он отдал его мне в ленное владение.

– Что, за красивые глаза?

– О, древние боги, ты неисправим. Король Алэл сказал, что сам выберет что‑нибудь из того, что мне не очень нужно.

– Так, значит, в следующий раз надо прихватить с Земли побольше ярких бус, зеркалец и огненной воды.

Она не заметила шпильки в его реплике:

– О, зеркала – это самая диковинная вещь на Джаспере, они ведь по Уговору с крэгами были запрещены. А огненная вода – к чему она? Алэл сам может совокупить огонь и воду, раз уж эти стихии ему подвластны.

– Ты поняла меня слишком буквально, душа моя. И, черт бы меня побрал, как бы мне хотелось хотя бы один день прожить нормально, без волшебства!

– Что‑что? – непроизвольно вырвалось у нее.

– Без волшебства, без шаманства, без магии – черной, белой, в полоску и в крапинку. Может, попробуем?

Естественно, на такое предложение она не успела даже ответить – стонущий ветер всколыхнул всю утреннюю, счастливую долину, и голос, хриплый до неузнаваемости, возвестил:

– Беда! Командор, принцесса, откликнитесь – беда!

– Эрм?.. – неуверенно отозвалась принцесса.

– Да, да! Прибыл посол от Джанибаста – да‑да, лично. К счастью, все офиты уже были розданы, И он потребовал… – голос ненадолго исчез, словно у сенешаля перехватило дыхание. – Он потребовал прекратить доставку офитов, а те, которые уже имеются на Джаспере, – уничтожить. Да‑да, все до единого!

– Успокойся, мой верный Эрромиорг, – принцесса недоумевала: никогда старший из ее дружинников не говорил так бессвязно и не подтверждал ежесекундно собственные слова, словно боясь, что его недопоймут; что‑то здесь было не так. – Следующую партию офитов мы сразу же укроем в подземелье, а то, что кто‑то недоволен, – это мы предполагали.

– Это не просто «кто‑то», это все восточные эрлы, лесные глухари, шваль болотная…

– Эрм?!

– Прости меня, принцесса, я забылся. Они назвали себя «ревнители крэгов». И они не просто нам угрожают: они взяли заложницу.

– Как это – заложницу? – на этот раз принцесса действительно не поняла, о чем идет речь. Аманатов брали только в глубокой древности, сейчас это было такой же дикостью, как людоедство.

– Они захватили женщину… подругу одного из нас. И пригрозили, что если мы не выполним их требований, то они скормят ее жавру. Ее и младенца, который должен у нее вот‑вот родиться.

– Дружина, ко мне! Все! Немедленно! – этот клич вырвался у нее так страстно и столь грозно, что Юрг невольно схватил ее за руку – ему показалось, что она, позабыв обо всем на свете, сейчас исчезнет, ринувшись в неведомые восточные леса.