|
Могу вас заверить. Я слишком стар для такого рода вещей. — Это не ответ, — отрезала Финн. — Не ответ, — вздохнул Симпсон. — Боюсь, это просто констатация факта. Он умолк, глубоко затянулся сигаретой, и Финн поняла, что этот человек гораздо старше, чем ей показалось вначале. Округлость щек маскировала нездоровый цвет лица и темные круги под глазами. Его губы были потрескавшимися и сухими, подбородок покрывала однодневная седая щетина. Наконец он заговорил снова. — Вообще-то, мисс Райан, я здесь, чтобы предостеречь вас. — Насчет чего? Симпсон снова сменил тему разговора: — Видите ли, я знал вашего отца. — О чем вы говорите? — Мы вместе учились в Кембридже. Финн уставилась на него. Тот факт, что ее отец учился в аспирантуре Кембриджа на стипендию, предоставленную Вооруженными силами, широко не афишировался, но, с другой стороны, и государственной тайной не являлся. — Не припоминаю, чтобы он когда-нибудь упоминал Артура Симпсона. — А ведь мы с ним два года перетирались в Магдалене. — Перетирались? — Были соседями по общаге. «Перетираться» — значит жить рядом. Это тогдашний студенческий сленг. На эту тему можно было бы накропать диссертацию по семиотике, семантике или какой-нибудь еще подобной ерунде. — А почему бы вам не перейти к делу и не оставить меня в покое поскорее? — Да, конечно. Так вот, как я уже говорил, я знал вашего отца, и он, что важнее, знал меня. Можно сказать даже, мы были коллегами. — Вы были археологом? — Боже праведный, нет! Я был шпионом. Финн подтянула простыню выше. Тот факт, что ее отец работал на ЦРУ, используя в качестве прикрытия роль полевого археолога-исследователя, безусловно, не был широкодоступной информацией. — А какое отношение это имеет к моему отцу? — Не скромничайте, дорогая. Это вам не идет и не служит памяти вашего отца. Вы не хуже меня знаете, чем он занимался во всех тех джунглях, которые посещал. — Продолжайте свой рассказ, — попросила Финн. Симпсон затушил сигарету в пепельнице, но тут же вытащил помятую пачку, со щелчком зажег битой старой зажигалкой «Ронсон» новую сигарету и заговорил вновь. Финн ничего не оставалось, кроме как слушать. ГЛАВА 9 Двухмоторный «сессна-караван» монотонно гудел в жарком, несмотря на раннее утро, воздухе над необозримой, покрытой рябью барханов Ливийской пустыней. Вел самолет Хилтс, тихонько насвистывая что-то себе под нос. Рядом, защитив глаза от ослепительного солнца темными очками, сидела Финн Райан, а за их спинами располагались еще два пассажира. Давешний водитель Ахмед похрапывал, откинув голову на спинку серого кожаного сиденья, закрыв глаза и открыв рот, а брат Жан-Батист Лаваль уткнулся в книгу. Монах был мужчиной лет сорока, могучего телосложения, не слишком вяжущегося с избранной им стезей; этот седеющий, коротко стриженный атлет больше походил на офицера морской пехоты, чем на специалиста по коптской эпиграфике. Однако читал он старинную, в кожаном переплете книгу с золотой надписью по корешку «Vita St. Antoni» — «Жизнь Святого Антония». Грузовой отсек позади пассажиров был заполнен припасами и оборудованием для экспедиции. Полет из гражданского аэропорта в районе Гизы проходил пока без происшествий. |
