|
Или с агентами, заселенными практически во все государственные структуры. Не встречался президент Купола только с директорами этой организации, хотя знал о каждом их шаге. Посещение клуба вечером семнадцатого апреля не выпадало из череды других таких же «выходов в свет». Эдмонда Анатольевича доставили в отдельный кабинет вместе с коляской, сохранявшей одно и то же положение позвоночника, и он приступил к трапезе, заказав дал — суп из дробленой чечевицы с овощами, тандури — мясо, запеченное с травами в глиняной печи (хотя врачи ему рекомендовали только овощи), и пхал ка пакора — фрукты, жаренные в тесте. Иногда, правда, он заказывал и матар алу тар-кари — тушеные овощи с сыром, изумительно вкусные, но в последнее время здоровье президента ухудшилось, поэтому, чувствуя скорое приближение рокового конца, Эдмонд Анатольевич махнул рукой на предписания и советы врачей и гурманствовал каждый день, не обращая внимания на жестокие приступы атеросклероза. Правда, эти приступы ему помогал снимать временный «квартиросъемщик» его тела, и Эдмонд Анатольевич за это готов был выполнить любую его просьбу и повеление.
Конкере проявился в голове, как второй собеседник, неожиданно, словно подслушал мысли хозяина. Впрочем, в данное время хозяином надо было считать именно его, а не Рыжайса. Так и осталось тайной для Эдмонда Анатольевича, почему Монарх внедрил свою «проекцию» в его немощное тело, а не выбрал кого помоложе Хотя в глубине души (правильнее было бы сказать — в глубине сознания, ибо душу Эдмонд Анатольевич давно продал) он догадывался, что на территории России он оказался наиболее подготовленным кандидатом для воплощения «князя тьмы», так как не существовало преступления, на какое бы он не пошел ради власти и наживы. «Пора прекратить хождения по ресторанам, — сказал Конкерс ворчливо, как добрый дядюшка. — С завтрашнего дня — строгая диета!» — Раньше ты не вмешивался в мою личную жизнь, — вслух отозвался Эдмонд Анатольевич, движением руки выгоняя испугавшегося официанта. — У меня и так мало удовольствий. Молчаливые охранники-слуги, сопровождавшие босса всюду, никак не отреагировали на его речь. Привыкли ко всему. «Я не успеваю реализовать свою программу. Твое тело износилось окончательно и скоро перестанет функционировать. Нужен новый организм». — Сейчас сюда придет мой главный исполнитель Генрих Ельшин, может, он подойдет? В свою очередь Эдмонд Анатольевич хорошо понимал, что жить ему действительно осталось немного, и относился к этому по-философски спокойно. Хотя жить хотел и готов был идти на все, чтобы продлить существование, даже в этом немощном рыхлом теле. «Хорошо, я посмотрю на него. Еще одно дело: ты слишком увлекся своими планами увеличения прибыли, из-за чего опять-таки страдают мои программы. Процесс физического и психического вырождения аборигенов идет недостаточно быстро, его надо ускорить, срочно бросить все силы на разработку систем внешнего коллективного пси-управления, а вместо этого ты увлекся грабежом госструктур и своих коллег. Пора остановиться!» — Но разработка пси-генераторов требует больших вложений. На создание одного «глушака» я положил около миллиарда «зеленых» да еще столько же — на разработку «болевика». «Этого недостаточно. Нужна большая система, основой которой готова стать система телевидения. Твои лаборатории уже работают над этой проблемой, но результата пока не видно». — Мне мешают. Не могу же я напрямую подчинить такие конторы, как ФСБ и МВД. «Убери мешающих, ускорь реализацию программ. Твои предшественники добивались большего. Все достижения современной технократической цивилизации построены за счет непрерывного духовного регресса людей — вот это результат! Ты же пока мало что сделал в этом направлении». |
