— Что значит, вместе? — фыркнул он и презрительно посмотрел на протянутую руку.

— Нашей команде не хватает одного человека. И я считаю, что ты отлично впишешься. Если убавишь свой гонор. Надерём задницы старшим, получим по личной комнате для проживания — и в разбег. Каждый будет жить своей жизнью и, если захочешь, то можем сделать вид, что даже не знаем друг друга, — пояснил я. — Как тебе предложение?

— На троечку, — буркнул он.

— Хорошо. Давай заключим сделку. Я помогу тебе отомстить, а ты мне — победить. Как только выиграем турнир, ввалимся в твою комнату и отлупим старших, издевавшихся над тобой. А если захочешь…

Договорить я не успел. Артём крепко сжал мою руку и, хищно улыбнувшись, сказал:

— Идёт.

— Ну, вот и славно. Вечером жду тебя на турниках. Познакомлю с ребятами, а заодно потренируемся. Но это, разумеется, после того как ты отдраишь толчки, — усмехнулся я и отправился в сторону стрельбища.

— Козёл, — хмыкнул у меня за спиной Артём.

Увы, этот зверь уважает только силу и понимает лишь грубость. Поэтому периодически придётся его подкалывать, иначе решит, что я проявляю слабость и тогда может выкинуть что-нибудь необдуманное. А на турнире любой выверт Прохорова может стать для нас фатальным. Впрочем, я верю, что его желание сбежать из общаги будет куда сильнее, чем жажда нам подгадить

После занятий я отправился на турники. Серёгу и Лешего было видно издалека. Они выполняли подъём с переворотом и, судя по всему, на спор.

— Сорок восемь, — считал Остап, прислонившись плечом к столбу турника. — Сорок девять. Ну! Лёха, давай ещё разок.

Леший старался, но, судя по его выражению лица, сил уже не осталось. Не дотянув ноги до перекладины, он со стоном опустился на землю и, задыхаясь, сказал:

— Серёга… Ну ты монстр, конечно…

Сергей, улыбаясь, спрыгнул с турника, подошел к Лешему и влепил тому щелбана, от которого раздался звук, будто ударили по фанере.

— Ого. Ты там Лёхе последние мозги случайно не вышиб? — забеспокоился я.

— Нормально. У меня голова крепкая, — потирая лоб, отозвался Лёха.

— Ну, как прошло? — спросил Серёга.

— Всё идёт по плану. Прохоров дочистит толчок и подойдёт.

— Опять твои проделки? — улыбнулся Серый.

— Скорее, его дурость. Попытался спалить меня, вот и итог. В течение месяца будет зубной щеткой драить туалеты.

— Жестоко, — оценил Остап, поняв, что мы вопросительно смотрим на него и тут же поправился. — Я не про туалеты, а про то, что он пытался тебя поджарить.

— Это в его стиле. Садист хренов, — фыркнул Сергей и кивком указал на чёрную точку, приближающуюся к нам. — А вот и наш новенький.

Прохоров, как всегда, шел с недовольной мордой, но на этот раз ещё и с разбитой губой. Подойдя ближе, он уставился на Сергея, а потом перевёл взгляд на Остапа и покачал головой.

— Нет, с этим отребьем я участвовать не буду.

— Слышь, ты кого отребьем назвал? — тут же набычился Леший, но его удержал Сергей. — За базаром следи.

Бешенство Лёхи лишь развеселило Артёма. Такое ощущение, будто Прохоров подпитывался чужой злостью и ненавистью. Правда, работало это лишь в том случае, если в итоге его лицо оставалось целым.

— Артём, а у тебя нет выбора. Либо участвуешь вместе с нами и съезжаешь из общаги, либо вали обратно.

— Да, пусть валит. Сразу видно по харе. Если съедет, то соседи заскучают и им придётся искать новую грушу для битья, — сказал Серёга, сложив руки на груди.