Когда стадо двигалось, травоядные фыркали и рычали, и ещё раздражённо мычали, когда одно могучее тело мешало другому. Ниже работали мельницы: слышался механический шум в желудках диплодоков. Камни грохотали и непрерывно размалывали пищу внутри мощных мускульных желудков, помогая измельчать её и превращая кишечник диплодока в высокоэффективное устройство по переработке разнообразного низкокачественного корма, который едва пережёвывала маленькая голова со щеками, лишёнными мускулов. Шум стоял такой, словно работало тяжёлое механическое оборудование.

Этот огромный парад окружала целая свита обслуги при армии травоядных великанов. Насекомые вились вокруг самих диплодоков и над огромными кучами их навоза. Сквозь их рой проносились разнообразные мелкие насекомоядные птерозавры. Некоторые из птерозавров ехали на огромных гостеприимных спинах диплодоков. Здесь была даже пара нескладных протоптиц, хлопающих крыльями, словно куры — они бегали вокруг ног диплодоков, с воодушевлением охотясь на личинок, клещей и жуков. И ещё были плотоядные динозавры, которые, в свою очередь, охотились на охотников. Слышащая заметила стайку молодых целурозавров, которые храбро преследовали свою добычу среди ног травоядных, похожих на стволы деревьев, постоянно рискуя погибнуть из-за небрежно опущенной на землю ноги или взмаха хвоста.

Это было многочисленное кочевое сообщество — город, который находился на бесконечном марше через всемирный лес. И это было сообщество, частью которого была и Слышащая — здесь она провела всю свою жизнь, и она будет следовать за ним, пока не умрёт.

Сейчас матриарх стада диплодоков зашла в рощу гинкго, довольно высоких и украшенных зелёным приростом. Она подняла голову на шее, напоминающей кабель, чтобы рассмотреть их поближе. Потом она сунула голову в листву и начала кормиться, обдирая листья своими короткими зубами. Другие взрослые присоединились к ней. Животные начали просто валить деревья, обхватывая стволы и даже выдирая корни из земли. Вскоре вся роща лежала на земле; деревьям гинкго потребуются десятилетия для того, чтобы оправиться после этого краткого визита. Так диплодоки формировали облик пейзажа. Они оставляли за собой обширные кляксы открытого пространства, коридор зелёной саванны в мире, где при ином раскладе могли господствовать леса; стадо наносило такой сильный ущерб растительности в том или ином месте, что должно было продолжать движение вперёд, словно неистовая армия.

Они были не самыми могучими среди травоядных — эта честь выпала гигантским брахиозаврам, собирающим урожай в кронах деревьев, которые могли дорастать до веса в семьдесят тонн — но брахиозавры были одиночками или передвигались небольшими группами. Стада диплодоков, насчитывающие иной раз свыше сотни голов, меняли облик земли так, как ни одно животное до или после них.

Это вольное стадо было вместе и путешествовало всегда только на восток, его члены сменяли друг друга, но структура оставалась неизменной — и так на протяжении десяти тысяч лет. На Земле было достаточно места для таких колоссальных путешествий.

В юре на Земле главенствовал один огромный континент: Пангея, что означало «вся Земля». Это был огромный массив суши. Южная Америка и Африка были слиты воедино, образуя часть громадной скальной платформы, а воды из сердца суперконтинента отводила колоссальная река — такая река, для которой Амазонка и Конго были просто притоками.

Когда континенты слились воедино, по ним прокатилась волна смертей. Исчезновение преград в виде гор и океана заставило смешиваться виды растений и животных. Теперь однородная флора и фауна распространилась по всей Пангее, от океана до океана, от полюса до полюса — и эта однородность ещё сохранялась, несмотря на то, что могучие тектонические силы уже работали над расколом огромного массива суши.