— Да слезь ты, — я отпихнул его, и он, не сопротивляясь, откатился в траву, хрипло дыша.

Я встал, немного отряхнулся и пошел к машине. Ключи по-прежнему были у меня. Место, в которое воткнулся чертов камень, само будто окаменело. Признаться, я страшно боялся, что «четверка» не заведется, но она завелась. Никогда еще для меня не был таким сладким звук мотора старого отечественного автомобиля. Времена быстро меняются, что поделать.

Мы собрались достаточно быстро, даже Леха взял себя в руки. Еду с собой брать не стали — мной овладела паранойя, что вся наша пища и, возможно, одежда теперь радиоактивны и необходимо избавиться от них при первой же возможности. Да уж, чем сидеть без дела в социальных сетях и играть в экспертов по геополитике на форумах, надо было изучать ОБЖ. Сейчас бы хоть примерно представляли себе степень опасности. Семен что-то пытался мне втолковать, мол, зря паникую, но я отказывался слушать. Вообще страшно было хоть на долю секунды прекратить действовать — казалось, что тогда я просто съеду с катушек.

— Предлагаю пока ехать в сторону Казани. По дороге свернем в какую-нибудь деревню и спросим, что и как. Может, только нас разбомбили.

— Мне почему-то кажется, что это свои же и бросили бомбу, — предположил Семен.

Даже в эту минуту он оставался впечатляюще спокойным. Ну, или его эмоции были спрятаны где-то совсем глубоко. Во всяком случае, никаких признаков стресса или расстройства разглядеть было невозможно, выражение лица Семена оставалось бесстрастным.

— Да, в общем-то, без разницы, — совершенно трезвым голосом произнес Ванька. — Блин, мне что-то вообще не верится.

— Мы еще долго ничего не поймем, — сказал Леха и полез в машину.

Четверка неспешно тронулась и покатила по узкой дорожке, по которой с прошлого года почти никто не ездил. Ветви кустов ритмично молотили по дверям, а потом я вывел машину за ворота и прибавил скорости.

Сейчас мы действовали под влиянием ударной дозы адреналина, гнавшей нас вперед и не дававшей стоять на месте. Любое промедление могло привести к нервному срыву, а нервный срыв одного из нас мог рикошетом поразить и остальных. О чем-то думать все равно было бесполезно — мысли закрутились каруселью, и остановить их не было никакой возможности, для этого нужно было время. Так что осознавать то, насколько изменилось все вокруг, нам еще только предстояло.

3. Страшная правда

В ту ночь нам не удалось уехать далеко. Выехав на шоссе, мы преодолели не больше двадцати километров, а затем были вынуждены свернуть в какой-то маленький поселок, названия которого даже не успели прочесть. Мы испугались колонны грузовых автомобилей (военных, как предположил Леха), которые шли нам навстречу, и тут же юркнули в так удачно подвернувшийся съезд.

Я был уверен на все сто процентов, что нас заметили, просто, видимо, смысла преследовать белый жигуленок не было. Мы лихо пронеслись по деревенской ухабистой дороге под жалобный скрип подвески и свернули на узкую улочку, оканчивающуюся лесом. Я быстро заглушил двигатель и выключил фары.

— Сидим тихо. Если за нами поедут, придется драпать. Не знаю, конечно, что они могут нам сделать, но мне что-то подсказывает, что ничего хорошего.

— Да, мы ж со стороны Ижевска ехали, — вздохнул Ванька. — Приняли бы нас за зараженных или, что хуже, за террористов. И поди докажи, что мы вообще ни при чем.

Прошло минут пятнадцать, и в ближайшем к нам доме загорелся тусклый свет. К окну прильнула дородная женщина, несколько секунд посмотрела на нашу машину и вернулась восвояси. Лампочка в дома погасла, и темнота мгновенно проглотила островок света.

Мы приняли решение заночевать прямо здесь, в машине, запершись изнутри.