А впоследствии узнал, что мистер Мактавиш, в свою очередь, произвел аналогичную подмену и увел настоящий меч из квартиры мистера Клаузена на Сент-Джеймс-стрит. Где-то в глубине сознания Алонзо очень удивился, что с этими двумя не было Вокелля, ибо тот ненавидел Мактавиша больше, чем эти двое вместе взятые.

Мактавиш улыбнулся, потому что как только он об этом подумал в конце Бурлингтон-авеню появился Вокелль и, быстро оглядев улицу, присоединился к Марни и Клаузену.

Алонзо понял, что теперь его предположение было правильным. Они начали охоту за ним. Вопрос заключался лишь в том, каким образом охотиться.

В конце Корк-стрит Марни остановил такси, и все трое уселись в него. Алонзо сделал знак проезжавшему мимо такси.

– Следуйте за такси, которое едет впереди, – попросил он, а затем откинувшись на сиденьи так, чтобы его не было видно из окон, прикурил сигарету.

Темнело, а два экипажа все продолжали двигаться по Риджентстрит. Когда почти совсем стемнело, деловая троица остановила машину перед ничем не примечательным домом на окраине города.

Алонзо, проехав чуть дальше, остановил свое такси и проследил, как те трое вошли в дом. У него не было ни малейшего представления, что делать дальше. Вдруг он увидел, как в одном из окон второго этажа зажегся свет. Очевидно, это была та комната, где собиралась разместиться троица, и любопытство Алонзо, желавшего узнать, что они будут обсуждать там, оказалось непереносимым.

Он тихо пересек дорогу и встал прямо напротив дома. Стоя в тени, он внимательно осмотрел другие окна, но не смог обнаружить в них никаких признаков жизни, кроме комнаты на втором этаже, в которой горел свет.

Улица была пустынной. Алонзо снова пересек ее, открыл деревянную калитку и проскользнул к боковой стороне дома, стараясь держаться в тени. Он внимательно прислушался, но изнутри не раздавалось ни звука. Казалось, что в доме не было никого, кроме трех заговорщиков.

Приняв решение, он вернулся к задней стороне дома и, достав миниатюрную отмычку, принялся копаться в замке кухонной двери. Две минуты спустя он стоял внутри кухни, напряженно прислушиваясь. Затем осторожно исследовал первый этаж, но никого там не обнаружил. Двигаясь медленно и беззвучно, Алонзо начал подниматься по ступенькам лестницы. Наверху из-под дверей комнаты, в которой находились Марни, Клаузен и Вокелль, была видна полоска света.

Алонзо направился к двери. Он достал из кармана маленький автоматический пистолет и, держа его в левой руке, принялся дюйм за дюймом нажимать на дверную ручку, пока не смог чуть-чуть приоткрыть дверь.

Он приложил ухо к открывшемуся отверстию и прислушался. До него отчетливо донесся гнусавый американский акцент голоса Клаузена.

– Послушайте, – говорил американец, – уверен, что в этот раз он попадется, этот Мактавиш, если мы правильно разыграем все наши карты. Он охотится за ожерельем вон Хаттена и я скажу, откуда это узнал. У меня была мысль самому заняться этим делом и мне нужно было все посмотреть на месте, поэтому я отправился в Марстед поглядеть на жилье Вон Хаттена.

Я лежал в кустах, когда в нескольких ярдах от меня увидел крадущегося, кого бы вы думали? Лона Феррерза – подручного Мактавиша. У Феррерза был маленький фотоаппарат и он вел съемку дома. Ну, а вы знаете, что это означает. Это означает, что Мактавиш собирается отправиться за этим ожерельем. Теперь, какой ночью он попробует провернуть это дело? Есть только одна ночь, когда он может сделать это. И это будет в четверг. Там будут танцы и в этот вечер приятельница старины Вон Хаттена наденет ожерелье. Когда она его снимет, ожерелье положат в сейф, а на следующее утро отправят в сейф банка, откуда даже Мактавишу не удастся достать его.