– Все в порядке, мистер Мактавиш, – спокойно произнесла она, – я боюсь, вы не совсем понимаете ситуацию. – Она обернулась к Хекенхеймеру. – Отец, этот джентльмен – не грабитель, – сказала она. – Он – мой друг.

Хекенхеймер взмахом руки отпустил охранника. Когда тот ушел он обернулся к дочери.

– Послушай, девочка, что все это значит?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Просто то, – спокойно сказала она, – что я не собираюсь выходить в понедельник замуж за сэра Джона Хаверсли, чтобы ты не говорил или делал. Я не люблю его и это все. Сегодня вечером я приняла решение уйти с человеком, которого сама выберу, а так как у меня нет никаких денег и я знаю, что ты мне их не дашь, я решила взять жемчужное ожерелье. В конце концов, оно мое.

Гримаса ярости промелькнула на лице Хекенхеймера.

– Послушай, моя девочка, – грубо оборвал он, – прекрати этот театр. Ты выйдешь замуж за Джона Хаверсли в понедельник, потому что я так решил, – он бросил ожерелье обратно на стол. – И можешь иметь в виду, что это окончательно. И без глупостей. А что касается вас, – он обернулся к Алонзо, – вы можете уйти отсюда и как можно скорее.

Алонзо обогнул стол. Подойдя к двери, он быстро закрыл ее и обернулся. В руке у него был пистолет.

– А теперь, мистер Хекенхеймер, – произнес он. – Давайте будем благоразумными. Ваша дочь изобрела небольшую историю в мое оправдание. Я ничего не знал о ее плане убежать. В действительности, я думал, что человек, который сейчас ждет на улице, охотится за этими вещами, – он указал на стол. – Сейчас я полагаю, что он тот, кого выбрала мисс Хекенхеймер. Но, если она хочет выйти за него замуж, я не вижу причин, почему бы ей этого и не сделать. И если она хочет забрать свое собственное ожерелье, то пусть берет его.

– Я за это напущу на вас полицию, – прорычал Хекенхеймер.

– Ну, вы этого не сделаете, – рассмеялся Алонзо. – Разве вы не представляете, что могут сказать газеты. Дочка миллионера убежала из дома, украв ожерелье с помощью Алонзо Мактавиша – международного мошенника! Вам не кажется, что это будет выглядеть довольно-таки хорошо на газетных страницах, мистер Хекенхеймер? Ну, так что будет? Уходит мисс Хекенхеймер с вашего согласия или без него? Только я могу сказать вам, что если она уйдет без него, то большая часть из этих подарков уйдет с ней. Вы лучше решайте побыстрее.

Полчаса спустя Алонзо стоял на ступеньках крыльца дома Хекенхеймеров. Девушка протянула ему руку.

– Я знала, что отец уступит, – произнесла она. – Я думаю, что ваша сила убеждения смогла сделать это.

– Вы очень великодушны, мисс Хекенхеймер, – засмеялся Алонзо.

Она посмотрела на него с улыбкой.

– Великодушным были вы, – сказала она. – Все, что вас волновало, так это – моя безопасность. Вы совсем не думали о себе. Если я когда-нибудь стану мошенницей, то хочу быть вашим партнером. – Она засмеялась и протянула ему руку.

Алонзо пожал ее.

– До свидания, мисс Хекенхеймер. И удачи вам!

Она протянула ему что-то. Это была половина ожерелья!

– Вы должны это взять, мистер Мактавиш. В память о самой счастливой ночи в моей жизни. Я не хочу, чтобы вы отказывались,

– и она опустила половину ожерелья в его руку. – Пополам, партнер, – улыбнулась она.

ДОМ С ЖЕЛТЫМ КИРПИЧОМ

Внимание Алонзо привлекла не красота девушки, а цвет ее чулок. Он стоял, глядя ей вслед, пока она торопливо шла по Ред-Лайон-стрит. Более всего его заинтересовало то, что чулки были в прямом диссонансе со всей ее остальной одеждой. Платье на ней было аккуратное, хорошо сидело и только ужасные чулки выпадали из общей картины.