Переглядываюсь с недоумевающим Кансом и уточняю.

- А сколько с Корвэллой людей? Почему она ушла?

Здоровяк пожимает плечами.

- Ещё семь сестёр. Из-за чего-то поссорились с матушкой, ещё давно - лет тридцать назад.

Последняя фраза добавляет размышлений и теперь на парня смотрят все присутствующие, включая Сэйса, который ради такого дела отвлёкся от своих мечтаний о прекрасных девах. Эйкар, чуть склонив голову набок, задумчиво интересуется.

- Тридцать лет назад? Это сколько сейчас твоей матушке лет?

По лицу Джойла расплывается лёгкий румянец.

- Ни разу не спрашивал, сколько точно. Но выглядит...лет на пятьдесят, наверное. Или около того.

Айрин, глядя на парня, тоже подключается к беседе.

- Ты же понимаешь, что такого не может быть? Если твоей матери сейчас пятьдесят лет, то этой Корвэлле сколько было тридцать лет назад? Максимум лет семь. Она никак не могла уйти жить одна. А если добавить семерых сестёр... Извини, Джойл, но твоей матушке, никак не меньше шестидесяти пяти - это самый минимум.

Тот смущённо кряхтит, ёрзая на скамье.

- Как прилетим, сами всё увидите и спросите, раз так желаете.

Тема, похоже, ему не слишком приятна, так что приходится её свернуть. Хотя, звучит всё это несколько странно. Интересно, что он ни разу не упоминал своего отца - только мать и сестёр. На какой-то момент даже возникает мысль, что лететь на болота, было не слишком хорошей идеей. Впрочем, за время знакомства, Джойл не раз спасал мне жизнь. Сомневаюсь, что это был долгоиграющий план, чтобы заманить меня к себе домой, где благополучно прикончить. Это даже звучит смешно.

По плану, мы должны добраться до места к вечеру - дирижабль оказывается намного более скоростным, чем его аналоги, что встречались ранее. Когда снаружи темнеет, Арса, устроившись рядом с Джойлом, внезапно чуть не подпрыгивает на месте, показывая пальцем куда-то вниз.

- Что это?!

Осклабившийся Сэйс, взмывает вверх, чтобы увидеть причину беспокойства девушки, одновременно начав озвучивать шутку.

- Это всего лишь мужской...

Судя по прервавшейся фразе и доле изумления на лице призванного, он тоже удивлён картиной. Сам уроженец Хельгинских болот тянется правой рукой вниз и выкладывает на стол топор, металл которого начал светиться, а по топорищу порой проскакивают искры.

- Над болотами мы уже. Вот Добряк и...возвращается в обычное состояние.

Эйкар, с лёгкой опаской смотрящий на оружие, уточняет.

- То есть, пока ты в пределах Хельгинских болот, он всегда такой?

Покрасневший от всеобщего внимания парень, кивает.

- Конечно. Пока я дома, Добряк обычный. Как уезжаю - затухает.

- Почему ты раньше не рассказывал?

На лице Канса сейчас отображается вполне искреннее возмущение, смешанное с лёгким беспокойством. А мой сосед по комнате выдыхает воздух, смотря в стол.

- Так... Матушка сказала, никому о таком не рассказывать. Мол, много в мире нехороших людей, что всё поймут не так. И навредят мне, а то и всей семье.

Теперь прорывает Айрин.

- Мы по-твоему, получается, нехорошие люди? Что могут тебе навредить? А то, что топоры обычно не светятся, разбрасываясь искрами, тебя не смущает? Что вообще на этих болотах такое творится? Может у тебя и облик другой? Сейчас, как превратишься в монстра какого-то и скажешь - "Ну я не хотел говорить, матушка сказала, это опасно - могут пристрелить"!

Совсем опустивший голову Джойл, еле слышно шепчет.

- Простите. Но...матушка сказала, совсем никому не говорить. Даже если друзья появятся хорошие. Чтобы не пугать никого попусту. И потом - я же вас сюда позвал, зная, что вы всё увидите, ну чего вы? И в никакого монстра, я не превращусь. Обычный я.

Виконтесса собирается выдать ещё несколько фраз - приходится поднять руку, чтобы остановить девушку.