— Да, только давай перейдём на ты. Мы, похоже, ровесники.

— Почти, я на год старше, — улыбнулся парень, возвращая документ.

— На целый год! Надеюсь, дедовщиной мне это не грозит? — пошутила пианистка, дружелюбный парнишка нравился ей гораздо больше кареглазого нахала.

— Наоборот, можешь на меня рассчитывать!

— Спасибо. А этот самый шеф, он всегда такой?

— Какой? — не понял Алик.

— Ну, такой… гм… грубый и наглый?! — Ангелина кивнула на дверь, за которой скрылся брюнет.

Алик непонимающе уставился на девушку, а потом вдруг хлопнул себя по лбу и расхохотался:

— Ты подумала, что это был Холмс?

— А разве нет?!

— Конечно, нет! Это Май, Май Арбенин — его помощник.

— Май! — передразнила Ангелина, испытав заметное облегчения, от мысли, что этот нахал всего лишь шестёрка, а не туз. — Какой там Май? Февраль он, причём лютый! Разве в приличном агентстве так с людьми разговаривают?!

— Не обижайся, он вообще парень что надо, — заступился за коллегу юноша. — Просто перестраховываться привык: профессия требует.

— А шлем у него откуда, ради шутки держит? — девушка внимательно осмотрела выданный ей головной убор — не новый, но выглядит вполне солидно.

— Почему ради шутки? Май частенько гоняет на своём «Харлее». Говорит, с ним пробки не страшны. Ладно, идём, покажу, что делать. Быстрее начнёшь — раньше закончишь, работы здесь накопилось много.

Когда Ангелина, проклиная всё на свете, и особенно некоторых студенток журфака, наконец, добралась до дома, часы показывали половину третьего. Увы, отдохнуть не пришлось — здесь её поджидала Щукина.

— Ну что? — возбуждённо заверещала она, едва уставшая девушка переступила порог своей комнаты. — Тебя взяли? Узнала что-нибудь?

— Узнала! — рявкнула на неё подруга. — Узнала, что такое каторжный труд уборщицы! Твой гениальный Холмс развёл в своём агентстве настоящую помойку! И ты предлагаешь мне этим каждый день заниматься?!

— Ну, Гелечка! — Людка снова бухнулась на колени. — Умоляю, всего несколько дней, ты только информацию раздобудь! Холмса видела?

— Пока нет, он сегодня в отъезде, — Ангелина устало плюхнулась в кресло. — И что именно я должна узнать?

— Я же говорила: всё что угодно о нём самом, а лучше о его знаменитых клиентах. Кстати, никого из звёзд там не встретила?

— Люсь, остынь, звёзды на небе, а Холмса в агентстве, повторяю, не было.

— Жаль, — Людка заметно скисла, — у меня времени мало, информация нужна срочно. Ладно, а как выглядит само агентство?

— Обычный офис, оформлен довольно симпатично, но без изысков. Приёмная и два кабинета. В первом находятся двое помощников второй, вероятно, занимает сам детектив. Там обстановка побогаче, стены драпированные, рисунки на них очень красивые и…

Ангелина тяжело вздохнула. Каждое слово ей давалось с трудом, а недремлющая совесть строгим тётиным голосом зачитывала вердикт «виновна!»

— И… что дальше?

— Дальше? Говорю же — ничего особенного. Слушай, Люсь, а может не надо? Мне всё это очень не нравится! Я себя чувствую преступницей какой-то!

— Скворцова, не смей бросать меня в трудную минуту! — возмутилась Щукина. — Преступницей, видите ли, она себя чувствует! А я себя чувствую практически безработной!

— Ну… раз тебя там всё равно не ценят, может, другую работу найдёшь?

— Ага! В середине сессии! Кто меня возьмёт?

— А ты к тёте Вале обратись, она же как раз трудоустройством занимается, — робко напомнила Ангелина.