- Вряд ли он на это пойдет.

- И я тоже не соглашусь на подобное.

Тупик. Джандрак предвидел, что так и получится, и, по сути дела, на это и рассчитывал, но изобразил шок:

- Вашим девизом всегда были мир и безопасность! Чего же он стоит, если вы собираетесь остаться в стороне и смотреть, как гибнут целые системы!?

- Узурпатором является именно Максим, а не я или мой отец.

- Но кто знает, может быть, в этой суматохе… вы найдете способ свергнуть Максима и снова посадить на трон отца?.. - голос Джандрака стал вкрадчивым, чуть ли не лукавым.

- Может быть! Если бы я строил стратегию на «может быть», я бы не сидел здесь на Сморне последние пятьдесят лет, вдали от средоточия власти, - он устало поднял руку, явно не желая тратить силы на разъяснение. - С тем, что я здесь имею, я прямо сейчас могу бросить вызов всему королевству. Но я не стану ставить на карту свои резервы и разжигать в галактике вторую гражданскую войну, если не буду полностью уверен в победе. Молодой человек, я играю в эти игры, чтобы победить.

Так что не воображайте, что я буду транжирить свои ресурсы на другие дела, какими бы они ни были стоящими, или что мои структуры будут использоваться ради каких-то других целей, а не тех, для которых они и были созданы.

Он произнес эту короткую речь спокойно, почти буднично. Пока он говорил, Джандрак утвердился в своем первом впечатлении от этого человека: жесткость, прикрытая вялостью, сильная, почти отчаянная воля. Этот человек никогда не признает, что дело его проиграно; он заражает своим фанатизмом всех, кто его окружает, пробуждая в них беззаветную преданность.

- Во всяком случае, - продолжал претендент на титул принца, - ваше предложение с трудом согласуется с вашей ролью посланника Максима.

- Простите меня, Ваше Высочество. Сейчас я говорил не как посланник, но как частное лицо.

Брови Передана слегка приподнялись, он повернулся к стене за спиной и, открыв маленькую дверцу, достал два стакана и флягу. Жестом указав Джандраку на стул, он разлил по стаканам зеленую жидкость и добавил воды. Жидкость стала молочно-белой.

- Перно, - сказал он. - Древний напиток, существовавший тысячелетия, восхитительное дополнение к цивилизованной жизни, мне так думается. Мой коллега, герцог Ретурский, обнаружил этот рецепт незадолго до нашего изгнания. Этот лагерь - единственное место во вселенной, где его можно достать.

Джандрак отхлебнул. Напиток оказался приятного анисового вкуса, который прекрасно освежал.

- Теперь расскажите, что думают обо мне люди в эти тяжелые годы, эти миллиарды, угнетаемые Максимом, - саркастически поинтересовался Передан, усаживаясь напротив Джандрака.

- Непросто суммировать мнение масс. Королевские военные силы, разумеется, считают, что вы представляете собой опасность, но не смертельную.

Официально они могут вас уничтожить, но оставляют в покое, чтобы не возбуждать волнений.

- Пропаганда. Они не прилетают сюда, потому что не осмеливаются. Расскажите мне о людях.

- Полагаю, что они постепенно начинают о вас забывать.

- Еще бы, - Передан выглядел погрустневшим. - Пусть будет так. Этого и следовало ожидать. Но все изменится, как только я одолею узурпатора и снова посажу на трон свою собственную семью. Вы увидите, все изменится.

Но расскажите о себе. Во время гражданской войны вы, видимо, были маленьким.

Я помню вашего отца. Будучи лояльным герцогом, он погиб под знаменами старого короля. Вы, похоже, стали герцогом при новом. Насколько я помню, ваша лояльность новому хозяину Унимма никогда не подвергалась сомнению.

- И все же… мои чувства по отношению к старому режиму еще не совсем умерли, - не торопясь, проговорил Джандрак. Он сознавал, что ступил на зыбкую почву. - Моя семья и ваша крепко дружили при старой монархии, и я об этом не забыл.

- Вы хотите, чтобы старая монархия была восстановлена? Говорите свободно, Максим вас здесь не услышит.