Он даже как будто стал меньше. Нет, его рост, без сомнения, по-прежнему был метр семьдесят семь, но он сидел на дивание сгорбившись, сжавшись. И у него было брюшко — он столько сил потратил, чтобы избавиться от него после инфаркта. Да, ему не удалось вернуться к своим прежним пропорциям, но Хизер явно видела, что он себя запустил. Она надеялась, что сейчас, когда Кайл и Бекки помирились, он повеселеет, но, несмотря на все радости вчерашнего вечера, похоже, этого не произошло

Хизер прошла через гостиную. Кайл коротку взглянул на неё; его лицо пылало гневом.

— Мы должны её остановить, — сказал он.

— Кого?

— Психотерапевтку.

— Гурджиефф, — подсказала Хизер.

— Да. Мы должны её остановить. — Кайл посмотрел на Хизер. — Она может сделать то же с кем-нибудь ещё — разрушить ещё одну семью.

Хизер села рядом с ним на диван.

— Что ты предлагаешь?

— Добиться лишения её практики — или как это называется у психотерапевтов.

— Ты имеешь в виду отозвать её лицензию. Но она не психиатр или психолог. Она даже не называет себя психотерапевтом ни в каких бумагах, что я видела, когда у неё была; это Бекки её так называла. Она зовёт себя «консультантом», и вообще-то в Онтарио для такой деятельности не нужна лицензия.

— Тогда мы должны подать на неё в суд. За преступную халатность. Мы должны сделать так, чтобы она больше никогда не пыталась никого лечить.

Хизер не знала, что сказать. Она пыталась разобраться с последствиями своего открытия; когда она предаст его гласности, когда вся человеческая раса получит доступ к психопространству, мошенники вроде Гурджиефф потеряют своё влияние — проблема решится сама собой.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, — сказала Хизер, — но правда, разве мы не можем просто дать всему этому закончиться?

— Оно не закончится, — сказал Кайл.

Хизер произнесла очень мягко:

— Но Бекки про…

Она оборвала себя на полуслове. Она чуть не сказала «Бекки простила тебя», словно ей было, что прощать. Возможно, Кайл прав — возможно, он останется запятнанным на всю жизнь. Из всех людей Хизер лучше всех знала, что Кайл невиновен, и всё же не раздумывая, на краткий миг её бессознательное начало предложение, предполагавшее, что что-то всё-таки произошло.

Кайл шумно выдохнул.

— То есть, она теперь понимает, что ничего не было, — сказала Хизер, пытаясь исправить ситуацию. — Она знает, что ты никогда не причинял ей зла.

Кайл очень долго молчал. Хизер смотрела, как его округлые плечи приподнимаются и опадают в такт дыханию.

— Дело не в Бекки, — сказала Кайл.

У Хизер упало сердце. Она сделала больше, чем он мог знать, чтобы помочь ему — но, возможно, в конечном счёте этого было недостаточно. Она знала, что многие браки распадаются уже после того, как кризис пройден.

Она открыла рот, чтобы сказать «Прости», но Кайл заговорил раньше неё.

— Дело не в Бекки, — сказал он снова. — Дело в Мэри.

Хизер почувствовала, как у неё округляются глаза.

— Мэри? — Она так редко произносила это имя вслух, что оно показалось ей почти чужим.