— Спасибо, — сказал Кайл.

Хизер, должно быть, пожала плечами или кивнула, а может, даже ободряюще улыбнулась; Кайл не мог этого видеть. Иногда ему хотелось, чтобы видеофоны в своё время завоевали популярность.

— Здравствуйте, миз Гурджиефф, — сказала Хизер, входя в кабинет психотерапевта. Стены здесь были оклеены обоями голубого цвета, однако они немного пучились на стыках, и под ними виднелась крашеная поверхность. — Спасибо, что согласились со мной встретиться.

— Не стоит благодарности, миз Дэвис — или я могу называть вас Хизер? — Хизер не стала предпринимать никаких особенных усилий, чтобы скрыть свою личность; она воспользовалась собственной фамилией, однако Мэри и Бекки носили фамилию Кайла. У этой Гурджиефф не было причин связывать её с ними.

— Да, конечно.

— Так вот, Хизер, наши клиенты редко отменяют свои визиты, но сегодня, похоже, вам везёт. Пожалуйста, садитесь, или, если вам так больше нравится, воспользуйтесь кушеткой.

Хизер на мгновение задумалась, потом, слегка пожав плечами, улеглась на кушетку. Даже будучи дипломированным психологом ей до сих пор не доводилось лежать на кушетке психотерапевта, и такую возможность не стоило упускать.

— Я сама не знаю, зачем пришла, — сказала Хизер. — Последнее время я плохо сплю. — Она смотрела мимо психотерапевта на стену; её украшали дипломы в рамках. Похоже, ни одного со степенью выше магистра.

— Вы удивитесь, как много людей на это жалуется, — сказала Гурджиефф. У неё был тёплый приятный голос с едва заметным ньюфаундлендским акцентом.

— Я также потеряла аппетит, — продолжала Хизер. Гурджиефф кивнула, взяла со стола планшет и начала что-то записывать на нём стилусом.

— И вы думаете, что причина этого психологического плана?

— Поначалу я думала, что подхватила какой-то грипп, — сказала Хизер, — но это продолжается уже несколько месяцев.

Гурджиефф сделала ещё одну пометку в планшете. Она слишком сильно нажимала на стилус; он различимо скрипел, двигаясь по  поверхности экрана.

— Вы ведь замужем, не так ли?

Хизер кивнула; она по-прежнему носила обручальное кольцо.

— Дети?

— Двое мальчиков, — ответила Хизер и сразу же об этом пожалела. Вероятно, нужно было упомянуть хотя бы одну дочь. — Шестнадцать и девятнадцать.

— Не они источник проблем?

— Не думаю.

— Ваши родители живы?

Хизер не видела причин, чтобы не ответить на этот вопрос правду.

— Нет.

— Простите.

Хизер склонила голову в знак признательности.

Они проговорили ещё полчаса; вопросы были вполне безобидные.

А потом она это сказала:

— На самом деле классический случай.

— Чего? — спросила Хизер.

— Вы — жертва инцеста.

— Что?

— О, вы этого можете не помнить — это не такая уж редкость. Но всё, что вы сказали, указывает на то, что это было.

Хизер постаралась совладать с голосом.

— Это смешно.

— Отрицание вполне естественно, — сказала Гурджиефф. — Я и не ожидаю, что вы сможете с этим примириться прямо сейчас.

— Но меня никто не совращал.

— Вы сказали, что ваш отец умер?

— Да.

— Вы плакали на его похоронах?

Вопрос угодил слишком близко к цели.

— Нет, — тихо сказала Хизер.

— Это был он, так ведь?

— Это был никто.