Раньи и Коссинза были рады обществу солдата‑массуда. Необходимость как‑то поддержать разговор с этим симпатичным представителем другой расы, товарищем по оружию, отвлекала их от тревожных мыслей о предстоящем бое. Гунеквоз тоже был не прочь поболтать с ними. Женщина, как он быстро решил, куда более открытое и простое существо. Подтвердилось то, что он уже заподозрил раньше: мужчина опаснее, требует большего внимания. Входили другие «возрожденные», их безволосые лица лоснились, как светлая замазка, от них исходил какой‑то гнойный запах – видимо, выделения эндокринных желез. Все такое чужое – и все их мысли, наверное, тоже такие же. При всем этом он сохранял маску простого парня, преисполненного доброжелательного интереса, – лихорадочно пополняя свое досье на всех и каждого из них.

Глава 23

Армада ударной группы сходу, на полной скорости врезалась в систему обороны противника. Автоматическая система управления огнем оказалась неэффективной: слишком много было движущихся целей, электроника не справлялась с потоком сигналов от многочисленных сенсоров. Внешняя линия обороны была прорвана еще до того, как обороняющиеся успели ввести в действие все свои огневые точки. Надо было быстрее развивать успех – пока еще действовал фактор внезапности.

Бронетранспортер сильно качнуло. В машину, шедшую слева, сперва попала ракета, замедлив ее движение, а затем ее пронизал пучок энергии из лучевой пушки. Она рухнула вниз – последовал страшной силы взрыв. На земле осталась полоса пламени и разорванного металла, обгоревший пластмассы, керамики – и разорванных на куски трупов экипажа. Смерть уравняла всех, перемешав останки землян, массудов и гивистамов – мрачное воплощение идеи демократии.

Водитель бронетранспортера, на которой находился Раньи, вел его резкими зигзагами, стараясь максимально использовать складки рельефа. Компьютер – даже запрограммированный на логику хаоса – был бы здесь бессилен. Огненные шары и трассы лучевого оружия сеткой накрыли его, но ни одного прямого попадания не было.

Скала была сильно укреплена. С востока и юга она была почти неприступна – в том числе для авиации и ракетных ударов. Все было заранее пристреляно, каждый кусок пространства был под огнем. Все выдавало тщательное, продуманное планирование, характерное для военного искусства криголитов.

На стороне атакующих была только смелость и внезапность. И поначалу казалось, это создавало достаточно большое преимущество для них. Уцелевшие транспортеры и юркие, проворные машины сопровождения прорвали уже вторую линию обороны, а ошеломленный противник еще не пришел в себя как следует. И вот они уже внутри оборонительного периметра. Перед ними – наклонные плоскости сверхпрочного полимера, закрывавшие входы внутрь скалы. Транспортеры и машины поддержки медленно опустились на землю, замерли. Быстро заложенные заряды взрывчатки сорвали хитроумные затворы, открыли путь дальше, вперед.

Нападавшим, благодаря информации, которую принесли с собой «возрожденные», было хорошо известно внутреннее расположение объектов. Они быстро рассредоточились на отдельные штурмовые группы. Начали появляться постепенно приходившие в себя защитники крепости. Продвижение атакующих замедлилось.

Группа Раньи должна была захватить центр управления. Много лет назад он уже участвовал в таком захвате, на Кобе. Только тогда он был вместе с ашреганами, а не с землянами, как сейчас. Он понимал – если они захватят центр, отключат линии связи, то вся оборона противника рухнет, никто не будет больше понимать, что ему делать. Ирония судьбы: он всегда так стремился к установлению связей, к взаимному пониманию, а тут его задача прямо противоположная…

Но некогда думать об этом; сейчас главное – уцелеть. Брешь, которую они проделали в полимерной поверхности, была величиной с два этажа обычного дома.