Джейн села у камина, подперев голову рукой.

— Мне кажется, что Ловкач, как его называют, тоже должен быть искусным гравером. Отец говорил мне, что только артист может достичь такой высокой степени совершенства.

— Думаю, что да, — ответил Питер.

Он сказал это совершенно равнодушным тоном: по-видимому, его нисколько не интересовали артистические наклонности Ловкача.

Вскоре Джейн вышла из библиотеки и неспешно направилась к выходу. Внезапно ее внимание привлекло странное зрелище: к дому подъехал большой старомодный автомобиль, выкрашенный в ярко-красный цвет. Сидевшие на переднем сиденье шофер и лакей были одеты в ливреи того же цвета с золотыми кантами.

Лакей спрыгнул с сиденья и открыл дверцу. Из автомобиля вышла пожилая и очень полная, скорее даже расплывшаяся женщина. Под густым слоем белил и румян на лице можно было разглядеть следы былой красоты. На каждом пальце ее полных рук блестели кольца. В ушах висело по крупному бриллианту, а на платье модного покроя красовалась громадная бриллиантовая брошь.

Тяжелыми шагами она взошла на крыльцо и уставилась на молодую женщину.

— Вы — его жена? — спросила она. — Я — миссис Энтерсон.

Джейн от удивления застыла: перед ней стояла женщина, навещавшая почти ежедневно ее мужа. Голос ее был так же вульгарен, как и внешность.

— Да, я — миссис Клифтон, — ответила Джейн.

Миссис Энтерсон взволнованно и тяжело дышала.

— Он пользуется тем, что не принадлежит ему по праву! — воскликнула она. — Тем, что крадет у настоящего и законного наследника…

От слов старухи так и веяло дешевой мелодрамой.

— А кто же законный наследник? — спросила Джейн, немного придя в себя от изумления.

— Брат Питера Клифтона — мой сын! — ответила старуха.

Глава 6

Брат Питера…

Как странно прозвучали для Джейн эти слова. Ведь Питер был единственным сыном — это было то немногое, что он когда-либо рассказывал Джейн о своей семье.

— Я думаю, что вы ошибаетесь, — начала Джейн, обращаясь к старухе.

— Позвольте, пожалуйста, — послышался за ней голос Питера.

Он, по-видимому, вслед за ней вышел из библиотеки, но она не слышала его шагов.

— Позвольте — что? — передразнила его женщина и усмехнулась накрашенными губами. — Все ваши речи не приведут ни к чему и не заставят вашего брата отказаться от своих прав.

Джейн заметила перемену в интонации ее голоса: в нем уже звучали просительные ноты.

— Я приехала к вам, чтобы, наконец, выяснить это дело, — снова заговорила женщина. — И не думайте, что вы меня запугаете — я буду стрелять первой, если вы вздумаете напасть.

И, открыв вышитую бисером сумочку, она вынула из нее миниатюрный револьвер.

— Я ищу правосудия, — не унималась старуха, — и вам не запугать меня.

Питер побледнел.

— Войдите, миссис Энтерсон, — сказал он и, повернувшись, пошел в библиотеку.

Джейн казалось, что она видит во сне эту странную сцену, которой не могла придумать никакого объяснения. Она проводила глазами женщину, которая все еще бросала на Питера злобные взгляды и трясущимися руками держала оружие.

Что же должны были означать угрозы этой женщины и ее намеки на права брата Питера? Размышляя об этом, Джейн, незаметно для себя, оказалась въезду, недалеко от ворот парка.

Вдруг из-за поворота показался синий автомобиль, который она сразу же узнала. Никогда еще она так не радовалась появлению Дональда Уэллса.