Итак, Джейн знала! С самого начала разговора чутье подсказывало Дональду, что ее настроение — это нечто большее, чем простая неприязнь, возбужденная сумасбродной болтовней Марджори.

Казалось бы, Дональду нечего было больше делать в доме Питера. Однако он ухватился за последний аргумент.

— Я раскрою вам все свои карты, Джейн, то есть, я хочу сказать, миссис Клифтон.

— Мне кажется, что вам следовало бы лучше обратиться ко мне! — раздался вдруг голос Питера.

Его голос звучал твердо, уверенно, да и сам он не был уже похож на того панически настроенного и убитого горем человека, которого Джейн увидела, когда вошла к нему.

— Каковы же ваши карты и не крапленые ли они?

Дональд совершенно растерялся. Обычно он тщательно обдумывал свои слова и поступки. Теперь же ему надо было отвечать немедленно, и он сделал непростительную оплошность:

— Скажите мне, Питер, во сколько вы цените свое душевное спокойствие? — спросил он. — Если вы заплатите мне сто тысяч фунтов, я обязуюсь оставить вас в покое. Это звучит странно, но я могу оградить вас от всех забот и неприятностей. Но советую вам дать ответ сейчас же.

Вместо ответа Питер подошел к двери и широко распахнул ее.

Дональд взял свою элегантную шляпу и стал машинально вертеть ее в руках.

— Итак, вот ваша благодарность за все оказанные мной услуги? — смущенно сказал он. — Вы без всякой проверки принимаете слова вашей жены?

— С моей стороны, быть может, было бы невежливым напомнить вам, что услуги ваши никогда не были бескорыстны, — ответил Питер, едва сдерживая гнев. — Да, я согласен с мнением Джейн! Не знаю, как далеко простиралась моя глупость и доверчивость, но понимаю, что я был далек от мудрости Сократа.

Дональд все еще мялся и не уходил.

— Вам известно, вероятно, что в том случае, если полиция узнает правду об убийстве Хеля, ваша жена будет арестована в качестве сообщницы? — спросил он.

Питер не ответил и продолжал демонстративно стоять у двери. Когда Дональд, наконец, решился, он проводил его до выхода.

Возвратившись в библиотеку, Питер, к своему удивлению, увидел, что Джейн сидит за столом и хохочет. Смех ее был так заразителен, что Питер тоже расхохотался. Наконец, Джейн сказала сквозь смех:

— Теперь уже война не на жизнь, а на смерть!

Она осознавала, что кризис, происшедший в жизни Питера и в ее собственной, близился к концу; знала также, что враги их не остановятся ни перед чем, даже перед убийством. Джейн, как только осталась одна, сразу же позвонила отцу.

— На что же ты решилась, Джейн? — спросил он ее.

На это она тоже ответила вопросом:

— Разве вам было известно, что Дональд собирался прийти сюда?

— Да, я это знал, — сказал он. — На что решился Питер?

— Я скажу вам это, если вы мне сначала ответите на один вопрос.

— Что же это за вопрос, дорогая Джейн?

— Зачем вы послали Базиля Хеля в Лонгфорд-Манор в вечер моей свадьбы?

Она слышала в трубке взволнованное, прерывистое дыхание отца и с нетерпением ждала его ответа.

— Разве он рассказал тебе это? Я лишь хотел уберечь тебя от опасности. То, что известно о семье Питера, внушало мне тревогу.