– Этот не тот случай. Уверен, что не пройдёт.

– Ох уж эти уверенные в себе недавно исцелённые, – скептически сказал инор Зайдель, потерял к нему интерес и повернулся ко мне. – Надеюсь, у вас, инорита Вальдфогель, голова не забита этой ерундой?

Ответить, чем забита моя голова, я не успела, потому что неожиданно явился посыльный с предписанием Вальдемару немедленно явиться по месту службы. На удивление, Вальдемар обрадовался, подскочил на месте, словно у него под задницей распрямилась пружина, и радостно заявил:

– Я же говорил, что этой ночью меня тут не будет.

Похоже, с его точки зрения, всё шло по плану. Он отправился сообщать об этом дяде, а я осталась с собственным деканом с глазу на глаз. Вообще то инор Зайдель с самого начала настаивал на приватном разговоре, но ему удалось уговорить покинуть гостиную только чету Альхаузов. Вальдемар остался, заявив, что не даст меня в обиду даже моему декану.

Но сейчас он совершенно спокойно меня оставил, и не попрощавшись. Проводила я его взглядом, приоткрыв рот, причём сама не могла сказать: от удивления или от возмущения. Как же так, только недавно говорил о своей любви, а теперь я полностью потеряла для него интерес, стоило начальству о себе напомнить? Неужели эта та самая эмоция, которой не хватало, чтобы выбить из Вальдемара чувство ко мне?

– Поскольку влюблённый в вас инор нас покинул, инорита Вальдфогель, я обещаю, что всё, сказанное сейчас, останется между нами, если вы не решите обратного. Также я обещаю, что не поставлю ничего из сказанного вами вам в вину. – Инор Зайдель торжественно поднял руку и сопроводил слова магической клятвой. – Надеюсь, я наконец услышу, как вам удалось исцелить лорда фон Штернберга. Только не говорите, что силой любви.

– Нет, конечно, – я рассмеялась. – Когда я проходила практику у иноры Кунц, мне попалась на глаза книга некоего Якоба Хайндриха…

– Этого шарлатана? – пренебрежительно скривился инор Зайдель. – Признаться, вы меня разочаровали, инорита Вальдфогель. Методика Хайндриха не нашла экспериментального подтверждения. Инора Кунц хранит его книги только потому, что они приятельствовали, пока Хайндрих был жив.

– Тем не менее именно методикой Якоба Хайндриха была ликвидирована проблема лорда фон Штернберга, – сухо сказала я. – Так что не такой уж он шарлатан, просто к его работе кто то отнёсся с предубеждением.

Инор Зайдель недоверчиво уставился на меня, потом на потолок, потом задумчиво поскрёб в затылке и предложил:

– А давайте ка вы, инорита Вальдфогель, мне распишете всё заново. Возможно, я чего то не учёл, изучая методику Хайндриха.

Мне это было несложно. Я чётко поясняла каждый шаг. Каждое заклинание и каждое зелье нашли своё место в моём рассказе. Инор Зайдель тщательнейшим образом всё записывал и зачем то уточнял в паре мест. Что там было уточнять? И заклинания, и зелья были из широко известных, важным было их правильное совмещение. Инор Зайдель ещё несколько раз перепроверил и отбыл в сильной задумчивости.

Я же пошла в кабинет к инору Альтхаузу, бабушка сидела там же, и они что то активно обсуждали. А вот Вальдемар, кажется, уехал, не соизволив попрощаться. Что ж, это лишний раз доказывает правоту более старших коллег – всякая влюблённость между пациентом и целителем должна быть проверена временем. Моя не выдержала вызова из гарнизона. То есть не моя, а Вальдемара, конечно. Моя то, что самое обидное, никуда не делась…

– Уехал твой декан? – спросила бабушка. – Вальдемар сказал, что он был настроен благожелательно и лишь хотел выяснить твою методику.