– И куда же она пошла?

– Я не знаю! Куда-то!

– Это было до начала грозы или уже во время нее?

Казалось, Григорий на мгновение заколебался.

– Громыхало уже, но дождя еще не было.

– То есть вы хотите сказать, что она ушла от вас в сухой и чистой одежде?

– Да, конечно. Говорю же, я к ней и не прикасался.

– А шаль на ней была?

– Да.

– Вы в этом уверены?

Тон Гавра совсем не понравился свидетелю.

Он смутился и отвел глаза.

– Постойте. Вы меня что-то совсем запутали. Нет, не было на ней шали.

– Так была или нет?

– Не помню я! Была или не была, какая разница? Не до того мне сейчас. Или не видите, что мне и с моими-то женщинами проблем хватает. Чужие мне не нужны!

– И все-таки я вас попрошу вспомнить все, что касается этого визита.

– Возьмите мой смартфон и посмотрите, кому там эта девчонка писала.

– Она вам объяснила, куда делся ее собственный смартфон?

– Разбился!

Саша кивнул. Вот только смартфон у Верочки разбился много раньше, еще в самом начале празднования дня рождения Димы.

– А она вам объяснила, почему оказалась в столь бедственном положении и была вынуждена обратиться за помощью к вам?

– Она мне сказала, что ей грозит опасность. Что ее только что хотели убить.

– Кто хотел?

– Я не знаю. Она была очень взволнована, плакала. И мне кажется, что шали на ней не было. Да, только сильно открытое платье. Оно было сильно измято и испачкано, словно бы девушка валялась в нем на траве. И на руках у нее были следы борьбы. Так что, как я понял, на нее кто-то напал, но ей удалось вырваться и убежать.

– И вы отпустили девушку одну в таком состоянии?

– А что я мог поделать?

– Приютить ее хотя бы на время. Дать защиту! Вы хоть понимаете, что по вашей вине ее и убили!

– Я ни в чем не виноват. Она хотела уйти и ушла. А что с ней случилось потом, это уже не моя вина.

Все то время, пока шел этот разговор, Барон нервничал и крутил носом. Сначала Саша думал, что собаке не дает покоя запах колбасы и сосисок, в изобилии разносившийся по кухне. Но потом он понял, что Барон принюхивается к чему-то совсем другому. Он то и дело поскуливал и вопросительно смотрел на хозяина.

И Саша решил рискнуть. Когда Барон в очередной раз пристально уставился на него, ожидая знака, Саша подал ему команду:

– Подай!

И Барон тут же стартовал с места. Хорошо, что под лапами был твердый гранит, но и на нем остались длинные царапины от собачьих когтей. Барон умчался куда-то в дальние комнаты, а назад вернулся, неся в зубах что-то зеленое и блестящее.

Взяв поноску, Саша воскликнул:

– Это же туфелька нашей Веры! Она самая, которая пропала! С левой ноги!

Дима сжал кулаки и свирепо уставился на Григория:

– Ну все, теперь уж не отопрешься! Это еще без заколки Верочка могла от тебя уйти. Без шали тоже могла прогуляться. Но без обуви – нет! Куда бы она в одной туфельке подалась? Ты либо напал на нее и убил, а тело потом выкинул. Либо что-то такое над Верочкой учинил, что она была вынуждена от тебя спасаться и убежала в одной туфельке. Признавайся, гад! Что ты с ней сделал?

Диму с трудом удалось оттащить от Григория, а Саша обратился к Барону.

– Где ты это нашел? – спросил он у собаки, показывая туфельку. – Показывай!

Барон уже давно с нетерпением суетился рядом. А теперь, получив разрешение, он вновь устремился в глубь дома.