Но все
они были так велики и тяжелы, что даже профессиональный атлет
едва ли смог бы сдвинуть их с места.
"Что за странная забава!"-подумал я. И вдруг я был так поражен,
что не мог сдержать невольное восклицание. Произошло что-то
невероятное: профессор Вагнер подошел к огромному обломку скалы,
величиною более человеческого роста, взял за выступавший острый
край и поднял обломок с такой легкостью, как если бы это был
кусок картона. Вытянув руку, он начал описывать дуги этим
обломком скалы.
Я не знал, что подумать. Или Вагнер обладал сверхъестественной
силой... но тогда почему он не мог поднять небольшие сравнительно
камни, или... Я не успел додумать свою мысль, как новый фокус
Вагнера еще больше поразил меня.
Вагнер бросил глыбу вверх, как маленький камешек, и она полетела,
поднявшись на высоту двух десятков метров. С волнением ожидал я,
как грохнет эта глыба на землю. Но обломок падал обратно довольно
медленно. Я насчитал десять секунд, прежде чем глыба опустилась
вниз. И, когда она была над землей на высоте человеческого роста,
Вагнер подставил руку, поймал и удержал глыбу, причем рука его
даже не дрогнула.
Хо-хо-хо! - весело баском рассмеялся Вагнер и далеко отшвырнул
от себя глыбу. Она, пролетев некоторое время параллельно земле,
вдруг круто изменила линию полета на отвесную, быстро упала и со
страшным грохотом разлетелась в куски.
Хо-хо-хо! - опять рассмеялся Вагнер и сделал необычайный
прыжок. Поднявшись метра на четыре, он пролетел вдоль площадки в
мою сторону. Он, очевидно, не рассчитал прыжка, так как с ним
случилась такая же история, что и с глыбой: неожиданно он стал
быстро падать. И если бы не откос, куда он упал, Вагнер,
вероятно, расшибся бы насмерть. Он упал неподалеку от меня, по
другую сторону можжевелового куста, застонал и выбранился,
ухватившись за колено. Погладив ушибленное место, он сделал
попытку встать и вновь застонал.
После некоторого колебания я решил обнаружить свое присутствие и
подать ему помощь.
Вы очень расшиблись? Не помочь ли вам?- спросил я, выходя из
куста.
По-видимому, мое появление не удивило профессора. По крайней мере
он ничем не проявил его.
Нет, благодарю вас,-спокойно ответил он,-я сам пойду.- И он
сделал новую попытку встать. Лицо его исказилось от боли. Он даже
откинулся назад. Нога в колене быстро пухла. Было очевидно, что
без посторонней помощи ему не обойтись.
И я стал действовать решительно.
Идемте, пока боль не обессилила вас еще больше,-сказал я и
поднял его. Он повиновался. При каждом движении больная нога
причиняла ему страдание. Мы медленно поднимались по крутому
склону. Я почти нес Вагнера на себе и сам изнемогал под тяжестью
его довольно грузного тела. Но вместе с тем я был чрезвычайно
доволен, что таким образом получил возможность не только увидать,
но и познакомиться с профессором Вагнером, побывать в его жилище.
Впрочем, может быть, дойдя до калитки, он поблагодарит меня и не
впустит к себе? Эта мысль беспокоила меня, когда мы подходили к
высокому забору его дачи. Но он ничего не сказал, и мы
переступили заветную черту,-да едва ли он мог что-либо сказать.
Ему было совсем плохо. От боли и сотрясения он почти потерял
сознание. Я тоже валился от усталости. И все же, прежде чем
ввести его в дом, я успел бросить через плечо пытливый взгляд на
двор.
Двор был довольно обширный. Посреди стоял какой-то прибор,
похожий на аппарат Морена. В глубине двора, в земле, виднелось
какое-то большое, застланное толстым стеклом, круглое отверстие. |