|
- Хорошо. Установите лазер, на который можно положиться в случае необходимости, и сделайте это, прежде чем уйдете. А завтра... - Завтра я выясню, что случилось с моделью 6951. - Да. Она повернулась, чтобы уйти, быстро взглянула на часы и сказала: - 21 минута. Говорят, что самолет прибудет вовремя. Он издал неясный звук, и она поняла, что он не расслышал. Она вышла, медленно и совершенно бесшумно закрыв за собой дверь. *** - Капитан Вильямс Оуэнс откинулся на мягкие подушки сиденья лимузина. Он устало потер нос и стиснул широкие челюсти. Он ощутил, как автомобиль приподнялся на мощных струях сжатого воздуха, а затем двинулся вперед совершенно плавно. Он не слышал даже шороха от работавших турбин двигателя, хотя 500 лошадей грызли удила позади него. Через пуленепробиваемые стекла справа и слева он мог видеть эскорт мотоциклистов. Другие автомашины двигались впереди и сзади него, мерцая в ночи яркими точками притушенных фар. Это выглядело так, как будто он был важной персоной - эта полувоенная охрана - но это было, конечно, не ради него. Это было даже не ради того человека, которого они ехали встречать не ради того человека как такового. Только ради содержимого его и его великого мозга. Глава секретной службы сидел слева от Оуэнса. Символом этой службы была анонимность, так что Оуэнс не был твердо уверен в том, как зовут этого человека неопределенного вида, который выглядел от очков без оправы до старомодных туфель, как профессор колледжа или продавец галантерейного магазина. - Полковник Гандер? - неуверенно произнес Оуэнс, обмениваясь с ним рукопожатием. - Гондер, - последовал быстрый ответ. - Добрый вечер, капитан Оуэнс. Они находились уже на подъезде к аэродрому. Где - то впереди и вверху, наверное, на расстоянии не больше нескольких миль старинный самолет готовился к посадке. - Великий день, да? - сказал Гондер тихо. Все в этом человеке, казалось, таинственно шептало, даже скромный покрой его гражданского костюма. - Да, - ответил Оуэнс. Он старался не проявить напряженности в этом односложном ответе. И не потому, что он действительно чувствовал напряжение, а потому, что в тоне его голоса, казалось всегда ощущалась эта напряженность, вернее, та атмосфера напряженности, которая как бы соответствовала его тонкому сдавленному носу, его узким глазам и резко выступающим скулам. Это иногда мешало его карьере. Некоторые считали его нервничающим тогда, когда он был совершенно спокоен. Во всяком случае, не меньше, чем другие. С другой стороны, некоторые иногда уступали ему дорогу только по этой причине, хотя он даже не шевелил рукой. Так что положительные и отрицательные результаты уравнивались. - Просто удача - доставить его сюда, - сказал Оуэнс. - Службу можно поздравить. - Похвалы следует отнести к нашему агенту. Это самый лучший из наших людей. Я думаю, его секрет состоит в том, что он выглядит в точном соответствии с романтическим стереотипом агента. - Как же он выглядит? - Высокий. В колледже играл в футбол. Красивая внешность. Внушающий почтение, резко очерченный профиль. Один взгляд на него - и враг может сказать: "Вот именно так мог бы выглядеть один из секретных агентов, так что, конечно, это не может быть агент". |
