Запахи бывают трех видов — репелленты, аттрактанты и маркеры. Репелленты отпугивают потенциальных хищников, иногда становясь настоящим химическим оружием: например, запах скунса. Маркеры нужны, чтобы метить территорию, обозначать ее «для своих» и отпугивать «чужих». Так делают все — и хищники, и жертвы. Самый простой способ пометить территорию — мочой или калом. Причем, чем выше, тем лучше. Это значит — ты большой и страшный. Если у вас есть собака, вы, наверное, заметили, как она выбирает пригорок, чтобы опорожнить кишечник и задирает ногу, чтобы струя попала как можно выше. Моча сама по себе содержит информацию о состоянии организма (молод ли тот, кто «повесил это объявление», здоров ли, какого пола, готов ли к размножению). Дополнительную стойкость и яркость этой информации придают специальные железы, расположенные рядом с выделительными отверстиями. Их запах даже используется в качестве «закрепителя» запаха духов в парфюмерной промышленности. В микродозах, естественно. Городские собаки исследуют оставленные их собратьями метки, как мы читаем газеты — с их помощью они узнают все новости. Кто тут прошел? Зачем? Большой он или маленький? Взрослый или щенок? Какого он полу? Скоро ли течка? Что он ел на завтрак? Но вот насколько опасны запахи в дикой природе? Выдают ли животные тем самым себя, как утверждает Ефремов? Информация, которой животные обмениваются, исследуя чужие запахи и оставляя свои, настолько важна, что они готовы пренебречь риском, хотя, честно говоря, этот риск не столь уж велик. Волки и собаки охотятся согласованно, стаей. Кто-то сидит в засаде, кто-то выгоняет добычу на загонщика. Обоняние в этой охоте не так уж важно — скорее, зрение, согласованные действия, взаимопомощь и скорость реакции. Для жертвы запах играет свою роковую роль либо если хищник уже готов к охоте, или в процессе ее, либо когда жертва уже ранена или больна — запах крови запускает механизмы агрессии хищников, заставляет их идти по кровавому следу. Тут коснемся несколько деликатной темы. Половозрелые женщины готовы к оплодотворению каждый месяц (в животном мире уникальное явление). Соответственно раз в месяц запах их резко меняется и на охоте действительно может привлечь крупного и опасного хищника. Поэтому женщину во время менструации, скорее всего оставляли дома — все целее будут. Тем более, все равно от нее никакого толку — женщина в эти периоды обычно рассеяна, невнимательна, да попросту неспортивна. Запрет на самое сакральное, важное дело — охоту, добычу еды — оказался настолько силен, что женщина во время месячных во многих культурах объявлялась «нечистой». Ей запрещалось охотиться, притрагиваться к пищевым продуктам, готовить, убирать… Доходило до того, что женщины отправлялись в специальный дом, сидели там пару дней в полной изоляции — даже еду им просто ставили у входа и уходили. Вы подумайте, вот ужас-то!

Подозреваю, что тупым мужикам мысль о том, что их в определенные дни лунного цикла надо оставить в покое и не нагружать работой, исподтишка внушили сами бабы. Припугнув мужчин страшными карами и проклятьями богов, они добились того, чего только в ХХ веке и то не везде добились западные феминистки: возможности хотя бы на «критические дни» увильнуть от тяжкого, изнурительного труда.

Впрочем, отмечу, менструации для первобытных женщин скорее были исключением, чем правилом. Женщины в детородном возрасте либо носили ребенка, либо кормили.

К чему я это говорю? К тому, что любое явление неоднозначно — особенно, если углубиться в его историю, поглядеть и так, и этак.

Теперь поговорим о самой приятной теме — об аттрактантах. Это запахи, призванные привлечь либо потенциальную жертву, либо существо противоположного пола (что в большом философском смысле одно и то же).

Несколько молекул, рассеянных в воздухе — и самец непарного шелкопряда преодолевает расстояние в несколько километров, чтобы найти свою бескрылую подругу.