— Я совсем не то, что вы думаете! — выкрикивала я между атаками и контратаками. — Я не была любовницей вашего мужа! Я только пытаюсь расследовать обстоятельства его смерти…

— Не верю! — Вдова снова бросилась вперед, ее тщательно уложенные волосы растрепались, рукав черного платья треснул, но она не обращала на это внимания. — Сука! Дрянь! Куда ты девала деньги? Признавайся немедленно!

— Деньги? — удивленно переспросила я и от растерянности едва не пропустила удар. — Какие деньги?

— Ты отлично знаешь какие! Пять миллионов долларов! И не делай вид, что ты ничего не знаешь!

Она сделала новый выпад, но споткнулась, едва не сломала свой высокий каблук и потеряла равновесие. Еще секунда — и она растянулась бы на земле, но я вовремя подхватила ее под локоть и помогла вернуться на дорожку.

— Спасибо, — прошипела вдова, — но не думай, что я пойду на мировую! — Она извернулась и снова попыталась хлестнуть меня розами по лицу. Я отскочила за надгробие ее мужа. Ведь знаю же, что добрые дела никогда не приносят дивидендов!

— Тебя как зовут? — осведомилась вдова, медленно двигаясь вокруг могилы и подкарауливая меня, как кот подкарауливает зазевавшуюся мышку.

— Женя… Евгения… — отозвалась я, сохраняя безопасное расстояние. — А вас?

— Анна Владимировна… ты что, хочешь сказать, что не знала? Что Василий тебе не говорил?

— Говорят же вам — я вовсе не была его любовницей! Прекратите гоняться за мной! Лучше поговорим об этих деньгах…

— Я тебе все равно не верю! — Анна сделала обманное движение и чуть не догнала меня, но я была начеку.

— В конце концов, это неприлично! — взывала я к ее разуму. — Представляете, как это выглядит со стороны?

— Я должна отомстить за свою честь! — не унималась вдова. — И я отомщу!

— Вы просто ужасно выглядите! — сделала я еще одну попытку. — Волосы растрепались, тушь размазалась…

Этот ход оказался верным. Анна замерла, бросила розы на могилу и поспешно достала из сумочки пудреницу с зеркалом.

— Боже мой! — воскликнула она, разглядев свое отражение. — И правда, во что я превратилась!

Она занялась восстановлением своей внешности, а я опасливо приблизилась и проговорила:

— Анна Владимировна, поверьте мне — я действительно не была его любовницей! Я вообще ни разу не видела вашего мужа! До вчерашнего дня я не подозревала о его существовании!

— Тогда зачем ты притащилась на его могилу? — Она недоверчиво взглянула на меня поверх зеркальца. — Да еще с этими жуткими уродливыми цветами!

— Не такие уж они уродливые, — обиделась я за старушкины пионы. — Во всяком случае, пока мы не устроили сражение на букетах, они были очень даже красивые! Только утром срезаны… А теперь и ваши розы больше похожи на мочалку…

— Это все ты… — прошипела вдова.

— Забудем обиды! — произнесла я примирительным тоном. — Лучше расскажите, что случилось с этими деньгами.

— Вот еще! С какой стати я должна рассказывать это первой встречной? — фыркнула Анна, но тут же, с чисто женской логикой, приступила к рассказу.

Анна Владимировна руководствовалась в своей жизни двумя простыми правилами: каждый человек — кузнец своего счастья, и спасение утопающих — дело рук самих утопающих.