– О, не-е-ет! – простонал Зик. Он изо всей силы захлопнул дверцу шкафчика. Удар эхом отозвался в длинном, пустом коридоре.

Мисс Уокер вздрогнула. Она бросила на Зика сердитый взгляд и повернулась к нам с Брайаном.

– Выходит, вы тоже участвовали в этой затее?

– Нет! – в один голос крикнули мы с Брайаном.

– Мы этого не делали, – добавила я. – И Зик не делал.

Сказав это, я поняла, что мне никто не поверит. Как можно что-нибудь доказать, когда именно у Зика обнаружили банку с краской!

Зик был похож на мокрую курицу.

– Если выяснится, что вы с Брайаном каким-то образом причастны к этому, я выгоню вас из постановки и тоже вызову ваших родителей, – пригрозила мисс Уокер. – А теперь идите домой. Все.

Мы повернулись и потащились к выходу, не сказав больше ни слова.

Ночная прохлада остудила мое разгоряченное лицо. Мне стало зябко.

Свет луны пробивался сквозь легкую дымку. Проплывая по небу, клочья облаков попадали в этот таинственный свет, и тогда казалось, что по ночному небу летят привидения.

Вслед за Зиком и Брайаном я спустилась по бетонным ступенькам. Порывистый ветер вздувал мою куртку пузырем.

– Вы в это верите? – спросил Зик сердито. – Вы верите?

– Нет, – решительно ответила я. Бедный Зик! Я видела, что ему ужасно плохо. А когда его родители получат вызов от мисс Уокер, Зику станет еще хуже.

– Как эта краска попала в твой шкафчик? – спросил Брайан и в упор посмотрел на Зика.

– Почем я знаю? – выпалил он.

Мы брели по тротуару. Зик со злости пнул пустой пакет из-под сока, и тот покатился по мостовой.

– Ну, до завтра, – сказал Брайан с грустью в голосе. Он вяло махнул нам рукой, потом повернулся и медленно направился домой.

Зик затрусил в противоположную сторону.

– Разве ты не идешь со мной? – удивилась я.

– Нет! – бросил он на ходу.

Отчасти я была рада, что он ушел. Я действительно не знала, что ему сказать.

На душе было муторно. Я свесила голову и едва переставляла ноги. И вдруг из темноты ко мне стал приближаться маленький огонек.

Огонек рос на глазах. Я поняла, что это фара велосипеда. Велик вывернул со школьной стоянки и катил прямо на меня.

Когда он оказался в метре от меня, я разглядела и велосипедиста.

– Тина! Что ты здесь делаешь?

Она резко затормозила и остановилась, подпрыгнув в седле. В ее темных глазах отражался свет уличного фонаря. Она улыбнулась. Странная улыбка.

– Привет, Брук. Как дела?

«Она была в школе? – спрашивала я себя. – Она ведь только что вышла из школы?»

– Откуда это ты так поздно? – поинтересовалась я.

Странная улыбка не сходила с ее лица.

– От подруги. Засиделась у подруги.

– Это ты была в школе? – выпалила я.

– В школе? Нет, не я. – Тина взялась обеими руками за руль, поставила ноги на педали и покатила дальше. – Застегни куртку, Брук, – бросила она через плечо. – Ты ведь не хочешь простудиться, не так ли?

18

В субботу мы целый день репетировали пьесу. До представления оставалась всего неделя.

Мы все очень старались, и репетиция текла как по маслу. Правда, я два раза забывала свои слова.

Но без Зика чего-то не хватало.

Зика заменил Роберт Эрнандес.