|
А ты пойдешь за ними. Только держись сзади – они-то все друг друга знают. На плече понесешь инструменты. А когда дойдете до будки охранника – единственное место, где тебя могут сразу сцапать – отстанешь на несколько шагов, а потом сделаешь вид, что торопишься, догоняя товарищей. Только ни в коем случае не заходи вперед! Когда охранник станет отворять тебе дверь, проворчи, не глядя ему в лицо: «Эй, папаша Моррен! Смотрите, не заприте меня здесь! Я ведь не из ваших клиентов!» В общем, что-нибудь в этом духе. Ну, а уж когда выйдешь за ворота – выпутывайся сам. Тут старина Нибье тебе ничем помочь не может.
Надзиратель улыбнулся и продолжал: – В правом кармане куртки у тебя деньги – десять бумажек по сто франков. Больше твоей даме не удалось пока наскрести. Гарн отмахнулся: – Бог с ним! Скажи лучше, сколько у меня будет времени? Когда откроется мой побег? Нибье поразмыслил: – Я сегодня дежурю в ночь. Взбей одеяло так, чтобы казалось, что под ним кто-то лежит. Тогда все поверят, что я просто ошибся. Я сменяюсь в пять утра, а обход будет только в восемь. Так что времени у тебя вполне достаточно, чтобы умотать далеко-далеко! Заключенный кивнул и улыбнулся.
ЗАГАДОЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
– Ты, Элизабет, – говорил он, – должна обещать мне поменьше утомляться. И я решительно запрещаю тебе вставать так рано! Девочка послушно кивала головой. Удовлетворенный, Доллон повернулся к сыну: – А ты, дорогой Жак, надеюсь, не забыл, что в мое отсутствие должен выполнять все мои обязанности? – Что вы, отец! – И главное, обрати внимание на шлюзы на ручье. Эти балбесы-садовники вечно о них забывают! – Я не забуду, папа. – Ну, а если здесь произойдет что-то важное, ты знаешь куда мне послать телеграмму. В это время с шумом подошел парижский поезд. Старик поцеловал Элизабет и Жака и направился к вагону второго класса, куда у него был билет.
Несмотря на непогоду, по насыпи решительными шагами шел человек, которого, казалось, разыгравшаяся буря нисколько не занимала. Это был мужчина лет тридцати в широком непромокаемом плаще. Поднятый воротник почти полностью скрывал его лицо. Борясь с порывами ветра и спотыкаясь о булыжники, он упрямо двигался вперед. – Собачья погода, – ругался мужчина сквозь зубы. – Даже не помню, когда еще приходилось видеть такую ночку! И дождь, и ветер – все вместе! Впрочем, кому-кому, а мне грех жаловаться. Для моих целей лучше погоды, чем эта, не придумаешь. Молния прочертила небосвод и осветила всю округу. Незнакомец огляделся. – Отлично, – пробормотал он себе под нос. – Похоже, что я уже у цели… Он внимательно оглядел железнодорожное полотно и круто вздымающуюся насыпь: – Пожалуй, то, что мне надо. Самое подходящее место. И ветер не так дует… Мужчина остановился, положил на землю объемистый пакет и принялся ходить взад-вперед по насыпи, борясь с ночным холодом. – В соседней деревеньке только что пробило три, бормотал он. – Значит, мне ждать еще минут десять. Ну что ж, лучше прийти пораньше, чем опоздать… Он посмотрел на пакет: – Черт, эта штука оказалась тяжелее, чем я думал! И чертовски неудобная. Несколько минут незнакомец ходил молча, потом возобновил беседу с самим собой. – В сущности, мне нечего волноваться. Местечко здесь тихое, а трава такая, что никаких следов не останется. И пути хорошо просматриваются. Фонари паровоза я увижу издалека. Губы его искривила ироническая усмешка. – Вот ведь никогда не знаешь, что тебе в жизни пригодится! Думал ли я, когда бродяжничал в Америке, что умение влезать в поезд на ходу еще сослужит мне службу! Шум колес, донесшийся издалека, отвлек мужчину от размышлений. |
