Судья задумчиво произнес:

– Маленькие царапинки. Можно предположить, что…

– Продолжайте, продолжайте, – подбодрил его инспектор.

– Можно предположить, – заговорил судья, тщательно обдумывая каждое слово, – что болты были не выбиты, как мы считали, а аккуратно вывинчены, а затем вставлены обратно. И, следовательно…

– Следовательно, – подхватил Жюв, – все это просто камуфляж, чтобы провести нас. Преступник пытался заставить нас поверить, что он высаживал дверь, в то время как маркиза сама ему открыла. А это значит, что она хорошо его знала!

Подмигнув, инспектор интимно взял судью под руку и отвел обратно в спальню Шарля Ромбера. Там он прошел в туалетную комнату, встал на колени и указал пальцем на клеенку, покрывавшую пол:

– Взгляните, господин де Пресль. Что вы здесь видите?

Судья вставил в глаз монокль и посмотрел на пол. Наконец он заметил небольшое темное пятнышко.

– Это кровь? – неуверенно спросил он.

– Да, это кровь! Из этого я заключаю, что господин Ромбер-старший действительно нашел в спальне своего сына окровавленное полотенце. Именно оно и довело Терезу до припадка. И именно это является самой веской уликой против юноши.

Судья кивнул:

– Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Вина Шарля Ромбера очевидна.

Однако Жюв отрицательно покачал головой:

– Нет, господин судья.

Де Пресль поглядел на него с недоумением.

– Как же так?! – воскликнул он. – Ведь все улики налицо!

– Видите ли, формальных доказательств, действительно, достаточно. Но меня преследует мысль, что юношу специально подставляют под подозрение. Мне кажется, что кто-то все же нашел способ проникнуть в дом ночью, а теперь хочет свалить вину на Шарля.

– Но вы ведь знаете, – возразил судья, – все двери были заперты на ключ, ставни закрыты. А ключи маркиза хранила у себя.

Жюв улыбнулся:

– Вы, очевидно, считаете это стопроцентным доказательством? Разве нужно объяснять, что нет замка, к которому нельзя бы было подобрать ключ! Вот если бы мы имели дело с добрым старым засовом… Тогда дверь можно было бы открыть, только сняв с петель. Но здесь другой случай. С ключа вполне могли сделать слепок, выточить дубликат и с его помощью проникнуть в замок.

Судья смотрел на инспектора с сомнением:

– Но если бы преступник вошел снаружи, он непременно оставил бы следы! Да и в замке тоже…

– Почему же, кое-какие следы все же есть, – спокойно ответил Жюв. – Вот, взгляните.

Он достал из кармана клочок бумаги:

– Это обрывок карты. Я нашел его вчера неподалеку от насыпи. Полюбуйтесь, здесь обозначены как раз окрестности Болье! Любопытное совпадение, не правда ли?

Судья рассмеялся:

– Ну, это еще не доказательство! Найти в нашем районе обрывок карты нашего же района – что в этом может быть странного? Вот если бы вы нашли владельца этой карты, тогда другое дело!

– Будьте спокойны! – сухо ответил инспектор. – Я постараюсь сделать это как можно скорее. К тому же, этот обрывок – не единственный мой козырь… Сегодня утром, прогуливаясь вдоль железной дороги, я обнаружил занятные следы.

Судья, которого находки Жюва нисколько не вдохновили, неопределенно хмыкнул:

– Ну и какие вы сделали выводы?

Лицо инспектора оставалось невозмутимым.

– Попробуем представить себе такой вариант. Преступник ночью открывает дверь, убивает маркизу, затем выходит из замка, идет к железнодорожной насыпи и садится в поезд.