— Так оно и есть, — согласился Блейк. Он присел в тени автомобиля и позволил себе немного поесть. Дул лёгкий ветерок, который всё-таки освежал.

— Итак, что вы скажете обо всём этом?

Прежде чем ответить, египтолог выпил полбутылки воды, ибо начал ощущать обезвоживание, затем заговорил:

— Мисс Форрестолл...

— Послушайте, Блейк, мне кажется дурацким сохранять все эти формальности, тем более что, возможно, мы в течение многих дней должны будем работать бок о бок. Если вы уже не сердитесь на меня за ту неудачную вчерашнюю фразу, то мне хотелось бы, чтобы вы называли меня Сарой и мы обращались друг к другу на «ты».

— Хорошо, Сара, с удовольствием. Но больше не разговаривай со мной в такой манере. Ты — красивая девушка и, возможно, очень неглупая, но я хочу, чтобы ты знала: я могу пару недель обойтись без женщин, не пресмыкаясь у их ног.

Сару уязвило это высказывание, но Блейк улыбнулся, чтобы разрядить ситуацию, и вернулся к основной теме разговора:

— Итак: погребальный комплекс представляет собой исключительный интерес, больший, чем я ожидал, но клубок чрезвычайно запутан. Это первое обследование поставило передо мной гору труднейших проблем.

— И каких же?

— В первую очередь тот факт, что я не знаю, где нахожусь, создаёт для меня почти непреодолимые проблемы истолкования.

— А кроме этого?

— Утварь является разнородной, само захоронение отличается от всех тех, которые я видел до сих пор, и чувствуется, что создавали его в спешке. Кто-то был убит прямо внутри, перед тем как могилу закрыли; кроме того, обвал, который вы видели, не был вызван землетрясением, в противном случае воинское снаряжение упало бы на пол, включая также колёса, которые сами по себе чрезвычайно неустойчивы.

— Как ты считаешь, какая это эпоха?

Блейк взял из мешочка яблоко и надкусил его.

— Трудно сказать точно, но предметы, которые я видел, склоняют меня отнести их к Новому царству, ко времени Рамзеса II или Меренптаха, но я могу и ошибиться. Например, я заметил на подголовнике знак Аменемата IV, который восходит к намного более древней эпохе. Одним словом, это головоломка.

— А есть какие-нибудь предположения относительно покойника, захороненного в подземелье?

— Пока что никаких. Но я должен закончить расшифровку текстов, потом убрать завал и вскрыть саркофаг. Характеристики мумии и предметов, которые будут обнаружены на ней, могут стать ключом для определения личности покойного. Могу только сказать, что речь идёт о лице высочайшего ранга, возможно, даже о фараоне. Скажите, где мы находимся, Сара, и я намного лучше пойму всё... Мы ведь находимся в сухом русле Хаммамат, не так ли?

Сара покачала головой.

— Сожалею, но ничем не могу помочь тебе. Умоляю тебя, не проси меня больше об этом.

— Как хочешь, — вздохнул Блейк, отбрасывая в сторону огрызок яблока. Он закурил сигарету и в молчании уставился на солнце, начавшее опускаться над этой выжженной пустынной равниной. Не просматривалось ни камня, никакого рельефа местности, по которому он мог бы признать нечто знакомое. Всё было чужим и неизвестным, ему даже показалось, что и солнце было иным в этом окружении и в этом мире, с каждым часом всё более абсурдном.

Он загасил окурок сигареты в песке и произнёс:

— На сегодня можем закругляться и возвращаться в лагерь. Я очень устал.

Они вернулись на закате, и Блейк после поспешно принятого душа в вагончике отправился с отчётом к Мэддоксу. Он изложил ему свою точку зрения и свои сомнения, которые вызвала предварительная разведка.

Мэддокс, казалось, очень заинтересовался и внимательно выслушал каждое слово его рассказа. Когда египтолог закончил, он лично проводил его до двери.