— Трудно ожидать чего-то другого от столь давнего товарища.

Дэвинсон чуть наклонил голову, словно бы скромно принимая легкую похвалу.

— А джентльмены из Форин Офис, — заметил Понс. — Вы впускали их?

— Нет, сэр. Они явились уже после того, как я отправился к себе на квартиру.

— Находясь здесь, вы отвечали на телефонные звонки. Не припомните ли вы какие-нибудь встречи, назначенные в последние две недели на ваше нерабочее время?

— Три дня назад звонил один иностранный джентльмен.

— Он называл свое имя?

— Нет, сэр. Он попросил соединить его с сэром Рэндольфом. Он говорил с германским акцентом. Сэр Рэндольф находился в своем кабинете. Я нажал на кнопку звонка, и сэр Рэндольф поднял трубку. Я подождал, чтобы убедиться в том, что разговор состоялся.

— Так вы слышали его?

— Сэр, я только понял, что сэр Рэндольф был очень удивлен, и при этом приятно. Закончив разговор, он вышел и попросил меня приготовить сандвичи и поставить охлаждаться бутылку вина. Поэтому я понял, что он ожидает вечером гостя. И предположил, что им будет иностранный джентльмен.

Понс кивнул.

— Вы сами предложили ему свои услуги, мистер Дэвинсон?

— Нет, сэр. Просто так захотел сэр Рэндольф. Он никогда не любил, чтобы ему прислуживали. Однако ему был нужен человек, который следил бы днем за домом.

— У вас есть собственные ключи?

— Да, мистер Понс.

— Сэр Рэндольф был скрытным?

— Только в отношении работы. Он был джентльменом, который, я бы сказал, предпочитал собственное общество всем остальным. Он обращался со мной очень хорошо. В самом деле, если я могу так сказать, меня не удивит, если окажется, что он упомянул меня в своем завещании. Несколько раз он сам намекал мне на такую возможность, а это может служить доказательством того, что он не любил излишних секретов.

— Благодарю вас, мистер Дэвинсон. Возможно, вы снова потребуетесь мне.

— Охотно сделаю все, чем могу помочь вам, сэр. Я был очень привязан к сэру Рэндольфу. Мы с ним были, если я могу так сказать, чем-то вроде сводных братьев.

— Не странно ли он сказал? — спросил Бэнкрофт, когда мы возвращались из кухни. — Обычно говорят: мы были как братья. Вот уж, сводные братья!

— Возможно и нет, с точки зрения Дэвинсона, — заметил Понс. — На мой взгляд, этим он хотел сказать, что они были как братья, на ступеньку отстоящие друг от друга на общественной лестнице. Сэр Рэндольф находился на ступеньку выше, а он на ступеньку ниже.

Бэнкрофт возмущенно буркнул:

— Итак, ты потратил полчаса. К каким же выводам ты пришел?

— Смею сказать, что для выводов время еще не настало. Тем не менее можно утверждать, что сэр Рэндольф был убит человеком, которого не имел причин опасаться. Похоже, он всегда был осторожным человеком и не проявлял беззаботности в общении с публикой.

— Вне сомнения, ты уже обзавелся какой-нибудь изобретательной теорией, объясняющей, как убийца вошел в запертую комнату и вышел из нее, — раздраженным тоном бросил Бэнкрофт.

— Я бы так не сказал. Сэр Рэндольф впустил его, сэр Рэндольф и выпустил, заперев за ним двери. До вскрытия мы не можем в точности определить, каким образом сэр Рэндольф расстался с жизнью.

— Мы еще раз тщательно просматриваем бумаги.

— Напрасная трата времени. У вас, в Министерстве иностранных дел принято думать крайне обыкновенными штампами.