Ночью она увидела старого доктора во сне. Ким никак не могла понять, что он для нее значит, но в глубине души хотела с ним встретиться.

Ким Хван Мок вернулась за свой стол, но никак не могла сосредоточиться и некоторое время пустыми глазами смотрела на двуязычный список имен и фамилий.

— У вас телефон звонит, — сказал ей кто-то.

Звонил директор оптовой фирмы, поставлявшей продукты питания. Ким начала с дежурной лести, сказав, что всем очень понравилась недавно присланная кунжутная настойка. Директор поблагодарил. Ким постепенно втянулась в разговор, надеясь, что работа поможет ей не думать о медицинском центре. Директор (его звали Ёсимото) рассказал о поставках сардин, бонито и моллюсков, а также сообщил, что может предложить большую партию лапши быстрого приготовления и карри. Продукты, правда, немного просрочены. Кроме того, сказал директор, на складе в порту Хаката хранится партия колбасы.

При слове «колбаса» внутри у Ким что-то екнуло. Она определенно слышала это слово раньше, хотя и не помнила, где и когда.

— Колбаса? — переспросила она.

— Ну да, из Китая. Мы получили ее пару лет назад из Гуаньчжоу. Но здесь она не пошла — слишком соленая. Она лежит на складе на пирсе Хакозаки. Недорого. Будем рады, если вы ее возьмете.

Ким уточнила, что именно за колбаса, и директор пояснил, что из вяленой свинины.

Внезапно в памяти снова ожили давно забытые образы.

Однажды, когда она пошла в первый класс, отец принес домой большой кусок мяса цилиндрической формы.

— Это, — объяснил он, — называется «колбаса»!

Отец всегда говорил очень мало и еще реже смеялся, так что вся семья была крайне удивлена, что он находится в приподнятом настроении.

— Да, необычный случай! — сказал отец.

Оказалось, в тот день к нему на прием пришла старуха, репатриантка из Японии, — с жалобами на боли в коленях и дискомфорт в животе. Она уехала из Японии лет сорок назад и жила в Пхеньяне, пока ее не отправили в ссылку в эту местность. Так вот, эта старуха сказала, что у нее нет ни вона, чтобы заплатить доктору, и вдруг резко задрала юбку.

— Я чуть со стула не упал! — рассмеялся отец.

Оставшиеся в Японии родственники изредка присылали женщине гостинцы, уж какими путями, неведомо, и старуха прихватила с собой самое ценное, что было дома, — колбасу. Она была вынуждена спрятать ее под юбку, потому что сын и невестка считали, что мать слишком много тратит на себя.

— Колбаса-то почти телесного цвета и выглядела, как обрубок третьей ноги! — смеялся отец.

— …алло! Лейтенант Ким! Вы слышите меня? — раздалось из трубки.

Ким очнулась:

— Я думала о колбасе… Вы не могли бы привезти к нам в штаб образец на пробу?

Директор согласился. Ким повесила трубку и осталась сидеть на стуле с улыбкой на губах.

— Что-то хорошее? — спросил подчиненный.

— Да так… Забавный он, этот директор.

Ким перестала улыбаться, встала из-за стола и направилась к выходу. Она досадовала, что позволила себе улыбаться.

У нее еще оставалось время, и Ким решила переодеться в гражданское платье. Эта процедура, как и причесывание белой расческой, успокаивала ее. Она вошла в зал «Клен» и открыла общий шкаф. Шкаф был огромный, такие обычно покупают родители своим детям на свадьбу. Он стоял в отеле в качестве образца. На ценнике значилось, что стоит он восемнадцать миллионов иен. Ким и ее соседки по комнате были поражены суммой и несколько раз тщательно пересчитали нули.