- Джо «придерживал» лошадей задолго до того, как дядя Джордж подарил Кэт Поднебесного, и никогда раньше Кэт не интересовалась скачками. Кто-то другой, кто ходил на скачки, должен был работать на дядю Джорджа, - сказал я убежденно.

- Чтобы выбрать лошадь, Пенну понадобилась бы только утренняя газета и программа скачек, ему не нужно было для этого ходить на скачки самому. Ему не нужен был и сообщник на ипподроме, кроме собственного букмекера - Перта. В вас заговорило воображение.

- Дядя Джордж мало что понимал в лошадях, - сказал я.

- Может быть, он притворялся, - сказал Лодж скептически.

- Кэт говорила мне, что, насколько она помнит, он никогда не интересовался скачками. Рэкетом с помощью таксистов «Маркони» он начал заниматься четыре года назад и всего лишь год, даже меньше, как перенес свои махинации на скачки. До этого у него не было причин притворяться. Стало быть, он действительно был полным невеждой в лошадях.

- Может, и так, - сказал Лодж. - Но ничего другого это не доказывает.

- У него должен быть свой человек на ипподроме. Как иначе он мог бы найти жокея, которого легче всего подкупить? - сказал я.

- Может быть, он обращался к нескольким, - заметил Лодж.

- Нет. Иначе об этом были бы разговоры.

- Он пробовал обратиться к майору Дэвидсону, - сказал Лодж. - А это выглядит как грубая ошибка со стороны вашего мифического советчика.

- Да, - вынужден был согласиться я. Я попытался иначе подойти к вопросу. - Есть одна или две вещи, о которых недавно было доложено дяде Джорджу без помощи Кэт. Она ничего не знала о них. Как вы это объясните?

- Какие вещи?

- Обрывок коричневой бумаги, например. Джо раструбил о нем в весовой на Ливерпульском ипподроме. Кэт не было там. А через два дня Джо был убит. А у кого нашли эту бумагу, вы сами знаете.

Лодж задумался.

- Кто-нибудь мог позвонить ей в воскресенье и мимоходом упомянуть об этом.

У меня мелькнула мысль о Дэне. Я сказал:

- Пусть так. Но это показалось бы ей малоинтересным, чтобы специально рассказывать дяде Джорджу.

- Почем знать? - сказал он.

Я завел мотор, и мы молча проехали несколько миль. Хорошо, что Лодж молчал. Мне не хотелось подвергать испытанию глубокое убеждение, что существовал еще один враг, я был почти уверен, что в провале моей памяти хранится воспоминание о том, кто он.

Когда я наконец осторожно сказал Лоджу об этом, он отнесся к моим словам гораздо серьезнее, чем я ожидал.

И через несколько минут размышлений он поразил меня, заявив:

- Может быть, подсознание не дает вам вспомнить, кто этот враг, потому что он вам нравится…

Я оставил Лоджа в Мейдеихеде и поехал в Котсуолд. Войдя в старый каменный дом, где дети шумно бежали через холл к вечернему чаю, я почувствовал, что попал наконец опять в разумный мир. Сцилла спускалась по лестнице, держа в охапке кучу летних платьев Полли. Я подошел, встретил ее на нижней ступеньке и поцеловал в щеку.

- Мы с Джоан собирались заняться платьями Полли, - сказала она. - Девочка растет не по дням, а по часам, придется удлинять их…

Я пошел за ней в гостиную, и мы уселись на ковер перед горящим камином.

- Ну как? Все кончилось? - спросила Спилла, бросив платья на пол.

- Думаю, что да. Слишком многое кончилось для меня.

Я рассказал ей о следствии.

- Только благодаря Биллу Джордж Пенн был разоблачен. Билл погиб не зря.

Она долго ничего не отвечала, и я видел, как желтое пламя отражается в ее непролитых слезах.