- Пойдем пить чай с детьми.

Полли попросила меня заклеить камеру ее велосипеда. Генри сказал, что он придумал несколько гамбитов в шахматах, и попросил меня поиграть с ним после чая. Уильям запечатлел на моей щеке липкий поцелуй и сунул мне в ладонь надкушенное яблоко в качестве подарка. Я снова был дома.

Глава 16  

Почти невыносимая мысль о том, что я потерял Кэт, не отпускала меня. Я не мог выбросить эту мысль из головы. Просыпаясь утром, я ощущал, как врывается боль, чтобы испортить мне день. Засыпая, я видел Кэт во сне, она убегала от меня по длинному, темному туннелю. Мне казалось невероятным, что я когда-нибудь снова увижу ее, и я пытался привыкнуть к этой мысли и вести себя благоразумно. Затем, через неделю после суда, я отправился на скачки в Банбери, и Кэт была там. Она была в темно-синем платье, бледная и спокойная, и выражение ее лица не изменилось, когда она увидела меня, а я смотрел на черные тени у нее под глазами. Она ждала меня у весовой и заговорила, едва я подошел.

- Аллан, мне кажется, я должна извиниться перед вами за то, что сказала вам тогда. - Она произнесла все это с видимым усилием.

- Все в порядке, - ответил я.

- Нет… нет, не все. Я подумала о том, что вы сказали… об этих детях, ездивших в школу под охраной тренера по джиу-джитсу… и я поняла, что дядю Джорджа надо было остановить. - Она сделала паузу. - Вы не виновны в смерти тети Дэб. Я прошу простить меня за то, что я это сказала. - Она вздохнула с таким трудом, как будто выполнила неимоверно тяжкий долг.

- Вы проделали весь путь сюда только для того, чтобы сказать мне это? - спросил я.

- Да. Меня мучило, что я была так несправедлива.

- Кэт, дорогая моя Кэт, - сказал я, и в душе моей стал рассеиваться мрак. - Я отдал бы все на свете за то, чтобы это был не дядя Джордж, поверьте мне! - Я пристально посмотрел ей в лицо. - Вы… Вы что-нибудь ели сегодня?

- Нет, - тихо ответила она.

- Надо позавтракать, - сказал я и, не давая ей времени отказаться, взял ее за руку и повел в закусочную. Там я наблюдал, как она ела, сначала едва прикасаясь к пище, а потом с внезапно проснувшимся аппетитом, как краски жизни постепенно возвращались на ее лицо и слабый отзвук прежней веселости зазвучал в ее голосе.

Она взяла вторую порцию пирога с мясом и сказала вдруг дружеским тоном:

- А вы?

Я сказал:

- Мне надо скакать.

- Да, я знаю, я читала газету. Безнадежный, так ведь? - спросила она между глотками.

- Да, - сказал я.

- Будьте осторожны, хорошо? Обещаете? Он ведь еще не очень наработан, как говорит Пит.

Я взглянул на нее с восхищенным изумлением, и она густо покраснела.

- Кэт, - сказал я.

- Я… я думала, что вы никогда не простите мне эту ужасную грубость. Я провела самую страшную неделю в моей жизни, раскаиваясь в каждом слове, которое сказала. Но зато наконец я поняла, как я отношусь к вам. Я пыталась говорить себе, что буду счастлива, если больше никогда не увижу вас, а вместо этого становилась все более и более несчастной. Я… я думала, что вы никогда не захотите видеть меня после всего, что было в Брайтоне. Я подумала, что лучше мне самой приехать, если вы должны знать, что я раскаялась, и сказать вам это, чтобы посмотреть, как… как вы станете реагировать…

- А как я, по-вашему, должен был реагировать?

- Я подумала, что вы, может быть, задерете нос и обдадите меня ледяным холодом, и я бы не стала винить вас за это. - Она, забыв о хороших манерах, отправила в рот корку от пирога.

- Хотите выйти за меня замуж, Кэт? - спросил я. Она ответила: - Да! - с набитым ртом и продолжала резать пирог.