— Не могу больше, Рози. Не могу, — простонала Нелл. — Я уже достаточно ходила, а эти муки, кажется, я не вынесу.

Ее мать сидела у кровати; сквозь полузакрытые глаза Нелл увидела, что она принесла с собой бутылку джина.

Она уже плакала. Нелл слышала, как она бормочет что-то о своей красивой дочери, которая покорила короля. Вдруг голос матери, высокий и резкий, казалось, заполнил всю спальню:

— Эта маленькая шельма, моя девочка Нелл, родит королевского сына. Кто бы это подумал… про мою маленькую Нелл!

«Как далеко, — думала Нелл, — от борделя в Коул-ярде до родов королевского побочного ребенка…»

А где был король в тот день? В Лондоне его не было. Он скакал в Дувр, чтобы приветствовать заморских гостей. «Государственные дела, — бормотал он, — государственные дела… Вот почему я не могу быть рядом при рождении нашего ребенка, милая Нелл».

Он, бывало, говорил ей подобные вещи, чтобы она знала, что ребенок, которого она ждет, для него так же важен, как и те, что родились у его любовниц благородного происхождения. Актриса или герцогиня… ему было все равно. Вот что он хотел сказать. И если бы он был около нее и сказал бы это, она бы ему поверила.

— Я завсегда говорила, — прохрипела миссис Гвин, обращаясь к Мэри Кнепп и Пег Хьюджес, которые вошли в спальню, чтобы пополнить число присутствующих и посмотреть, как миссис Нелли разродится королевским внебрачным ребенком. — Я завсегда говорила, что моя Нелл слишком мала, чтобы рожать детей.

Тут вдруг Нелл села, в постели и громко воскликнула:

— Кончай свой кошачий концерт, ма! Я еще пока не труп. И не собираюсь им быть. Я буду жить и королевский ублюдок тоже!

Это было совершенно в духе Нелл, так что все принялись хохотать, а потом Нелл еще кое-что добавила — и они никак не могли остановиться, пока боль не усилилась, и она не позвала Розу и повитуху.

Вскоре после этого Нелл в изнеможении откинулась на подушки, на руках она держала королевского сына.

Головка его была покрыта мягким темным пушком.

Женщины, наклонившиеся над ним, восклицали:

— Он настоящий Стюарт! Да, в отпрыске Нелли ясно просматривается королевский жеребец.

А Нелл, крепко прижимая его к себе, была уверена, что ее ждет еще неизведанное счастье. Никогда еще она не чувствовала такой усталости, но и такой удовлетворенности своей судьбой.

Это крошечное создание в ее руках никогда не должно ползать по мостовой переулка Коул-ярд, он никогда не должен держать лошадей для благородных джентльменов, да и сам он должен быть благородным джентльменом — герцогом, не меньше!

А почему бы и нет? Разве отпрыски Барбары не герцоги? Почему бы самому прекрасному младенцу Нелл тоже не стать им?

— Как ты назовешь его, Нелли? — спросила Роза.

— Я назову его Карлом, — ответила Нелл; она говорила очень решительно:

— Карлом, конечно, — в честь отца.

И вот в этот момент, впервые в своей жизни, Нелл поняла подлинный смысл честолюбия. Оно родилось в ней, сильное и неистовое, и все ее надежды и желания добиться величия теперь были связаны с лежащим в ее руках младенцем. ***

Карл, направлявшийся в Дувр, совершенно не думал о Нелл и их ребенке. Он знал, что приближается один из важнейших моментов его правления.

Встреча в Дувре не только даст ему возможность увидеться с горячо любимой сестрой, но и положит начало союзу, который должен быть заключен между ним и Францией; именно так между ним и Францией, а не между Англией и Францией, ибо договор, который он подпишет, будет секретным договором, содержание статей которого будет известно лишь ему самому и четырем из его самых даровитых политиков — Арлингтону, Арунделю, Клиффорду и Беллингсу.