|
В те дни денег негде было достать. Когда у него будут деньги, он нам заплатит. Не будет денег – обойдемся. Он хороший хозяин. – Понял. Замолчав, Варрон с новым интересом стал наблюдать за Помпеем. Все рассказывали о ле-гендарной независимости Помпея Страбона, проявленной тем во время Италийской войны. Во-преки приказу распустить свои легионы, он долгое время держал их при себе, чем изменил ход событий в Риме. После смерти Гая Мария Цинна, устроив аудиторскую проверку бухгалтерских книг Казначейства, не обнаружил там огромных счетов по выплатам. Теперь Варрон знал поче-му. Помпей Страбон попросту не платил своим войскам. Тогда почему же должен платить сын, когда, по существу, они являются его собственностью? В этот момент Помпей покинул свой пост и направился к ступеням храма Пика. – Я ухожу поискать место для лагеря, – сказал он Варрону, потом широко улыбнулся ги-ганту, сидящему рядом с Варроном. – Я вижу, ты рано пришел, Скаптий. Скаптий тяжело поднялся на ноги. – Да, Магн. Лучше пойду-ка я домой и раскопаю свое снаряжение. Так значит, все называли его Магн! Варрон тоже встал. – Я с тобой, Магн. Толпа мужчин расходилась, а женщины стали возвращаться на рыночную площадь. Не-сколько торговцев, оттесненных прежде, устанавливали свои киоски, рабы торопились их со-брать. Груды грязного белья все еще лежали вокруг большого фонтана перед алтарем Ларам. Не-сколько девушек подоткнули юбки и вошли в воду. «Какой типичный город! – думал Варрон, шагая чуть позади Помпея. – Солнечный свет и пыль, несколько красивых тенистых деревьев, жужжание насекомых, сморщенные зимние яблоки, занятые люди, знающие друг о друге почти все. Здесь, в Авксиме, секретов нет!» – Это энергичные, сильные люди, – сказал он Помпею, когда они ушли с площади в поис-ках своих коней. – Они сабиняне, Варрон, такие же, как и ты, – ответил Помпей, – даже если столетия назад пришли с востока Апеннин. – Не совсем такие, как я! – Варрон позволил одному из конюхов Помпея подсадить себя в седло. – Я могу быть сабинянином, но ни по природе, ни по навыкам я не солдат. – Ты получил военную подготовку в Италийской войне. – Да, конечно. И участвовал в десяти кампаниях. Как быстро они сменяли друг друга в том мировом пожаре! Но как только война заканчивалась, я ни разу не вспоминал ни о мече, ни о кольчуге. Помпей засмеялся: – Ты говоришь совсем как мой друг Цицерон. – Марк Туллий Цицерон? Это юридическое чудо? – Да, он. Ненавидел войну. Не переносил ее, чего мой отец никак не мог понять. Но все равно он был хорошим человеком. Ему нравилось делать то, что не нравилось мне. Так что вдвоем мы все делали так, чтобы мой отец всегда оставался нами доволен, хотя многого не знал. – Помпей вздохнул. – После падения Аскул а Цицерон настоял на том, чтобы уйти от нас и служить под началом Суллы в Кампании. Я скучал по нему! * * * Спустя два перерыва между рыночными днями, в восемь дней каждый, Помпей получил свои три легиона ветеранов-добровольцев, стоявших лагерем внутри хорошо укрепленного кре-постного вала, в пяти милях от Авксима на берегу притока реки Эзис. Санитарные условия в лагере были безупречны, за этим строго следили. Помпей Страбон знал лишь один способ справляться с колодцами, помойными ямами, уборными, мусором, дренажем: когда вонь становилась невыносимой, он переводил лагерь в другое место. Вот почему он умер от лихорадки за воротами Рима у Квиринальского холма; вот почему обитатели холмов Квиринал и Виминал так надругались над его телом: их источники воды были отравлены отходами Помпеева лагеря. |
