Пули с тупым лязгом дырявили борта, с тихим звоном сыпалось стекло. После очередного выстрела микроавтобус слегка подпрыгнул и тут же осел на заднюю ось. Юрий понял, что машина лишилась второго колеса, а в следующее мгновение до него дошло кое-что: неизвестный стрелок не собирался его убивать. Впрочем, он мог быть обыкновенным неумехой, с перепугу палящим в белый свет, как в копеечку. Второй вариант Юрию очень не понравился: неумеха запросто мог попасть в топливный бак, и не простой, мать ее, пулей, а зажигательной…

«Надо сигать отсюда, – подумал он, – и будь что будет. Авось, не попадет, а если попадет, то не насмерть. Не лежать же здесь до бесконечности, дожидаясь, пока этот подонок сделает из меня шашлык!»

Стоило ему принять такое решение, как стрельба утихла, и Юрий услышал рев отъезжающей машины. Он рывком сел на сиденье, оглянулся и сквозь разбитое боковое окно успел разглядеть слегка подсвеченный габаритными огнями заляпанный грязью задний борт какого-то автомобиля – большого, чуть ли не грузового. “Да нет, – решил он, пинком распахивая заклинившую дверцу, – это не грузовик. Чертовски знакомая задница у этой телеги, где-то я такую видал… Ба, да это ж “хаммер”! Ни фига себе оснащение у нынешних братков! Так вот, значит, чьи следы я видел возле домика…"

Он выбрался на дорогу и на всякий случай отошел подальше от расстрелянной “каравеллы”, фары которой продолжали гореть, освещая небольшой участок соснового леса: темные шершавые стволы, белый мох, какая-то трава с длинными острыми листьями, в свете фар отливавшими серебром, как клинки, мертвая прошлогодняя хвоя, россыпи темных растопыренных шишек…

"Ну, – подумал он, – а дальше-то что? Попробовать завести машину? Можно, конечно, только это бесполезное занятие. Кто его знает, что этот гад успел прострелить кроме колес. Повернешь ключ и полетишь вверх тормашками прямо на небеса… И потом, два колеса из четырех продырявлены, а на дисках я все равно далеко не уеду.

Господи, – опомнился он, – о чем это я?! Совсем обалдел с перепугу. Ведь там же Светлов! Ему скорее всего уже не поможешь, но я обязан убедиться. Честно говоря, я должен был это предвидеть и спасти парня… Ах, суки! Ладно, может быть, они хотя бы не нашли его телефон. Если менты почешутся, то могут перехватить этих мотострелков где-нибудь по дороге. “Хаммер” – машина заметная, так что шанс есть…"

Все это он додумывал уже на бегу. Юрий понятия не имел, далеко ли еще до домика, и поэтому с места взял ровный размеренный темп. В таком темпе он мог бежать долго, не теряя дыхания и почти не уставая. “Твари, – думал он на бегу. – Ах, какие же вы твари! Но я до вас доберусь, дайте только срок. Главное, я знаю, с кого начать. Ау, Мирон! Я начну с тебя, и знал бы ты, КАК я с тебя начну! И с каким удовольствием!.."

Долго бежать не пришлось. Юрий только вошел в нормальный рабочий ритм, когда впереди показалось призрачное белое пятно бетонного забора. В следующее мгновение из-за сосновых стволов вынырнул тускло освещенный прямоугольник открытой двери, и при виде этого светлого пятна у Юрия болезненно сжалось сердце: открытая дверь означала, что “хаммер”, вопреки теплившейся у Юрия надежде, успел здесь побывать.

Заглядевшись на этот маяк, Юрий споткнулся о сорванные с петель ворота и полетел кувырком. Боль в ушибленной голени была адской, и, задрав штанину, Юрий ощутил под пальцами липкую влагу и края рассеченной кожи. “А, чтоб тебя! – прорычал он, вскочил и, прихрамывая, бросился к дому. – Снова правая, – подумал он о своей ноге. – Вечно с ней что-нибудь происходит. Не нога, а наказание…"

Светлов лежал на крыльце и, кажется, еще дышал.