— Но в нашем случае нет никаких подобных причин! — воскликнула Уайт. — Вы бы послушали рассказ двух школьниц, которые стали свидетелями смерти Бума!..

— А кто их допрашивал?

— Я, разумеется.

— По отдельности? Или обеих вместе?

— Обеих вместе. Скалли улыбнулась:

— В таком случае, мэм, они могли сочинить свой рассказ прямо в ходе вашего допроса.

— Нет-нет, что вы! — Уайт замотала головой. — Это девочки из очень приличных семей, неплохо учатся, отличаются прилежанием. Вряд ли они могли все это придумать. — Она еще раз мотнула головой. Будто ставила в своих выводах жирную точку. — Нет-нет, придумать такие подробности попросту невозможно.

Скалли улыбнулась еще шире:

— А вот сейчас я угадаю, что они вам по-нарассказывали. Они, якобы, видели участников Черной мессы и стали свидетельницами того, как те пьют кровь, как приносят в жертву некрещеного младенца или девственницу-блондинку. Верно?

Глаза Уайт стали круглыми и потеряли большую часть своей красоты.

— Да, да. Вы правы.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге возник усатый тип в сером свитере и черных брюках. Следом за ним в зал хлынула целая толпа.

Очередной подросток, поминавший Джей-би Бума добрым словом, замолк и отодвинулся от микрофона. Усатый обвел присутствующих диким взглядом и полез на сцену.

— Извините! — сказала Уайт и бросилась к нему.

По залу разнесся ропот.

— Куда это она? — Скалли проводила Уайт ехидным взглядом.

— Не знаю, — сказал Молдер. — Ты, случаем, не подозреваешь, что она девственница?

Скалли фыркнула:

— Я даже сомневаюсь, что она блондинка.

Усатый, которому парни с траурными повязками на рукавах преградили дорогу к микрофону, закричал:

— Пустите меня, пустите!!! Я им все расскажу.

— Не пускайте, — крикнула Уайт.

— А я говорю — пропустите! Уайт подлетела к усатому:

— Сюда нельзя,.сэр!

«Сэр» небрежно отодвинул ее в сторону и взревел:

— Сколько нам еще терпеть! До каких пор мы будем спокойно смотреть, как умирают наши дети! До каких пор, я вас спрашиваю! .. Слуги Сатаны разгуливают по нашему городу!

Уайт схватила его за плечо:

— Сейчас не время, Боб!

— Не время?! — Боб небрежно стряхнул с себя авторитетную длань блюстительницы закона и ринулся на сцену. — Ах, не время!

Парни с черными повязками не решились ему противиться, лишь Уайт прокричала в спину:

— Боб! Боб, подожди!

Но Боб уже подлетел к микрофону:

— Не время?! — Он потряс сжатыми кулаками. — Моя жена спать по ночам не может. А дети говорят, что уже несколько дней чувствуют присутствие Сатаны рядом с нашим домом. Чего вы ждете, люди? Пока не умрут все дети?.. Мы немедленно должны что-то предпринять! Мы обязаны перейти к активным действиям! Надо изгнать дьявола из города.

Уайт взлетела на сцену, вновь схватила усатого за плечо:

— Боб, так нельзя! Здесь не место! Пойдем!

— Не место?! — взревел Боб. И замер с открытым ртом.

В зале резко запахло гарью. Над сценой поплыли легкие клубы дыма. Со звоном разлетелось стекло с портрета Джейби Бума, чудом не зацепив никого из присутствующих осколками. Клубы дыма стали гуще.

Послышались испуганные крики. Боб пятился от микрофона, с ужасом глядя на гроб.

— Тихо! — заорала Уайт. — Спокойно, без паники!

Вокруг гроба вспыхнули языки оранжевого пламени, облизывая цветы, потянулись к потолку.