— Считается запретной для поселений земля, но фактически есть возле Голубого Хребта колонисты, правда, немного.

Еще бы. Официально он являлся границей между колониями и территорией индейцев. На практике через него частенько ходили в долину Шенандоа. Кто-то и по дороге оставался, хотя не всегда безопасно там находиться мелким группам. Несколько кланов ирокезов, пришедших с севера и вытесненных, любви к бледнолицым не испытывают и при случае охотно разделаются с надоедливыми.

— Стоит пойти слуху, туда хлынут толпы. Будет очередная война, и достанется совсем не нашедшим людям. Сумеешь договориться по-тихому?

Очень сомнительно. Золото не спрячешь и людям ртов не позашьешь. Но насчет остального он безусловно прав. Ко всему Париж не станет ссориться с Мадридом по поводу наглых колонистов. Отдуваться потом Новой Галлии и Альбиону.

— Вот, милорд, — протягивая сразу несколько шляп разных цветов и размеров, сказала девушка. Вся из себя такая округлая и крепкая, а мордочка симпатичная. Была бы она не из наших — непременно похлопал бы по заднице.

— Завтра с утра зайду, — отбирая подходящую под «вам ужасно идет» от Эмили, пообещал. Не потому что хочется помариновать и заставить нервничать. Просто дома и дел наверняка хватает. А золото в горах лежит давно, еще маленько останется без присмотра. — Поговорим серьезно.

Проехал дальше, отвечая на приветствия, прямо к конюшне. Там нас встретил вечно неразговорчивый Джонатан. Поскольку на вопрос «все ли в порядке?» пожал плечами, можно считать, все идет в лучшем виде. Моя конюшня считалась благодаря ему одной из лучших в колонии Альбион и обходилась тоже недешево. Положение обязывает помимо верховых лошадей иметь выезд для жены. Когда Элизабет отправлялась в гости или в столицу колонии, она восседала в элегантном экипаже, запряженном четверкой лошадей. Естественно, кучер, парочка сопровождающих всадников и мальчик для мелких поручений. А еще требовалось несколько хороших коней под собственные нужды, да и охране с прислугой требуется выдавать.

— Посмотри на лошадей, которых Рольф привел, — посоветовал Джонатану. Специально не стал осматривать, чтобы не показывать заинтересованности. На привычных английских скаковых или фламандских грузовых першеронов ничуть не похожи, но мне понравились.

— Уже, — лаконично ответил Джонатан.

— И?

— Некрупные, выносливые, происходят от берберской породы. Такие рождены для жизни в суровых пустынных местностях и приспособились к питанию одной травой. Наверняка могли покрывать огромные расстояния от одного водного источника до другого.

Речь была для него на удивление длинной. Значит, понравились.

— Возьму на развод и для скрещивания трех кобыл и жеребца, — поставил он в известность, как об уже одобренном. Моего мнения и не подумал спрашивать, но в этом отношении я ему полностью доверяю. Сказал — подойдут, значит, так тому и быть.

Стоило выйти из-за угла на дорожку к парадному входу — и со стороны садовника раздался крик-предупреждение:

— Хозяин вернулся!

Если вне усадьбы я был волен творить практически что угодно, отпускать на волю, сдавать рабам землю в аренду или отпускать их на оброк, то в доме царствовала и правила Элизабет. Домашняя прислуга щеголяла в специальных ливреях (непременно из французского сукна) и подчинялась исключительно ей. Никакой режим экономии на содержание дома не распространялся, тем более что она использовала свои деньги.