Предводитель банды кавказцев сидел на переднем сиденье. То и дело он посматривал в зеркальце заднего вида, в котором отражалась моя помятая в схватке физиономия.

— Ну как там в зоне, говорят там не так уж и плохо, — проговорил он, оборачиваясь ко мне и издевательски улыбаясь. — Ты в этом совсем скоро сможешь убедиться; то, что тебя ждет, тебе покажется адом по сравнению с тем, где ты недавно был. Готовься. Мы все знаем про то, как ты убивал наших ребят. Теперь твой черед. Как у вас говорят: долг платежом красен. Кстати, ты меня не помнишь?

— Нет, — выдавил я из себя.

— А я тебя помню. Документы ты однажды у меня проверял, я тогда из окруженного вами селения выходил. Под местного жителя нарядился, пистолет бросил. Ты поверил.

— Жаль.

— Что поделать, за ошибки надо платить. Ты тогда не убил, тебя сейчас убьют. Таков закон.

Я отвернулся от горца и закрыл глаза; поддерживать светскую беседу по пути на казнь было свыше моих сил. Но такое мое невежливое поведение кавказцу не понравилось. Он ударил меня кулаком в зубы. Из разбитой губы закапала на рубашку и брюки кровь.

— Не отворачивайся, когда я с тобой говорю, — злобно прошипел кавказец. — А тебе известно, что ты убил моего друга. Я расспрашивал тех, кто там был, они говорят: пристрелил самолично.

— Когда это было? — спросил я.

— В Высокогорном, помнишь.

— Я тогда многих ваших убил, больно вас было там много и прямо лезли на мой пулемет. Потом мы выяснили, что все накачались наркотиками.

— Зато ты ничего не потребляешь, уйдешь на тот свет при полном сознании. Думаешь так оно легче?

— Туда не пробовал еще уходить, не знаю.

— Ничего, испытаешь по полной программе, я тебе это обещаю. А мое слово твердое, тебе всякий подтвердит.

Вылив накопившуюся на меня злость, кавказец отвернулся и стал смотреть вперед. Я тоже бросил взгляд в окно. Пока мы мило беседовали, автомобиль вырвался из узких уличных протоков и сейчас мчался на большой скорости по катку кольцевой дороге. Что же, констатировал я, они поступают правильно, завезут меня в какое-нибудь тихое местечко, прикончат, зароют. Таким образом я могу пролежать не найденным лет сто. Стоило ли ради такого конца выходить из заключения; по крайней мере там я был в безопасности.

Каким-либо образом изменить ситуацию я не мог, меня продолжали крепко держать с обеих сторон. И мне ничего не оставалось делать, как только покориться своей несчастной судьбе и достойно встретить свой конец. Я неоднократно смотрел смерти в лицо, посмотрю снова, в последний раз. Когда-то же должен он наступить.

Уже начало темнеть. Я не знал, куда мы мчимся, так эти места мне были незнакомы. Автомобиль съехал с главной магистрали и теперь он мчался по узкой асфальтовой тропинке. Я заметил, что вдали находится лесной массив. Не он ли является конечной точкой этой поездки?

Я снова и снова думал о том, что у меня в жизни осталось последнее дело — достойно принять смерть, не дать насладиться этим бандитам картиной моего унижения. У меня не было ни малейшего желания проявлять геройство, но в ситуации, когда нет выбора, лучше вести себя как подобает мужчине.

Я не ошибся, мы в самом деле приближались к лесу. Он был виден все яснее. Судя по всему это большой лесной массив, надежно спрятать в нем тело не представляло большого труда.

Машина остановилась на опушке. Меня вытолкнули из нее и повели в лес. Два кавказца держали меня за руки, еще двое шли рядом с пистолетом наготове. Их предводитель двигался впереди, указывая путь.

Впрочем, он оказался совсем недолгим, мы углубились в лес всего метров на двести. Предводитель остановился и все остановились в след за ним.

Он приблизился ко мне.