— Где? — встрепенулся я.

— Примерно метров восемьсот. Они там, — показал он вниз. — Так высоко, как мы, они еще не взобрались.

— Нет опасности напороться на них? — встревоженно спросил я.

— Мы заберемся еще выше и обойдем их сверху. Там уж их точно нет. Только теперь я понял всю опасность этого маршрута. Я не раз взбирался по таким отвесным кручам, но то было днем. Ночью же каждое новое движение таило смертельную опасность. Не будь рядом Али, я бы непременно полетел бы вниз. Но он был прирожденным скалолазом, он подсказывал, куда надо ставить ногу, за что ухватиться. И все же едва не случилось несчастье, ступни находящегося надо мной Ахмеда, внезапно потеряли опору, и он стремительно заскользил по стене. Я каким-то чудом ухватил его за куртку в самый последний момент. Мне удалось удерживать его в течение нескольких секунд, пока к нам не подоспели на помощь Али и шофер «Жигулей».

Буквально через минут десять после этого происшествия, мы перевалили на другую сторону горного кряжа. Теперь нам предстоял не менее рискованный спуск. Я хорошо понимал, что только что был на волоске от смерти. Сколько еще таких ситуаций мне заготовила судьба? Хотя первые врата смерти я миновал благополучно, не стоит обольщаться. Это только начало.

Ко мне подошел Ахмед. Хотя было темно, но мне показалось, что он смущен.

— Спасибо, — сказал он. — Я уже было думал, что моя душа отлетит к Аллаху. Я ваш должник. Я и моя жена отныне будем молиться за вас.

— Ладно, должник, так должник, — проговорил я. — А молиться не надо, мой опыт говорит: пользы от этого никакой.

Эту фразу я произнес не случайно; в первую войну в моем отряде у половины бойцов были освященные образа, но они погибали ничуть не реже чем те, кто их не имели.

Ахмед отошел от меня, я проводил его глазами. Я подумал: если у него и были против меня какие-нибудь черные замыслы, то после того, как я его спас, он должен отказаться от них. А значит, я могу чувствовать себя немного спокойней. Так что не зря я не позволил Ахмеду переселиться поближе к Аллаху, все же дома его ждут двое детей.

Спуск занял у нас часа три. И хотя мы все смертельно устали, он прошел благополучно. Если не считать того, что в одном месте, уже почти внизу, мы едва не напоролись на дозор федералов. Мы проскользнули мимо него буквально в метрах пятидесяти.

Али прижал свои губы к моему уху.

— Я не знал, что ваши выставили тут пост. Несколько дней назад его здесь не было.

Я кивнул головой. Это была вторая удача за ночь; если бы они нас засекли, то сделали бы из наших тел друшлаги; по крайней мере количество дырок в них было бы ничуть не меньше.

Мы спустились вниз еще на несколько сот метров. Внезапно Али остановился.

— Дальше я не пойду, в долине много войск, а я стараюсь не встречаться с солдатами. Ни с вашими, ни с теми. Ты пойдешь прямо и выйдешь к главному шоссе. До него не больше двух километров.

— Спасибо тебе, очень рад был познакомиться.

Я полез во внутренний карман куртки, где у меня находился бумажник. Али догадался о моих намерениях. И отрицательно закачал головой.

— Мне ничего не надо от тебя. Попробуй остаться в живых. Если получится, дай знать. Мне будет спокойней жить, если я буду знать, что ты еще ходишь по земле. Хотя бы напиши. Почта к нам нерегулярно, но доставляется.

— Я напишу, — пообещал я.

— Никто лучше тебя не умеет смотреть на горы. Мы бы составили замечательный дуэт, я всегда жалел, что мне не хватает партнера. Жаль, что мы больше не увидимся.

— Кто знает.