|
. смотрите, какое расстояние!.. тот же огненный язык, о котором я вам уже рассказывал… только теперь сиреневый… зенитки ПВО барабанят внизу, решетят, сверлят пространство… шрапнель!.. стрекочет!.. тарахтит!.. над Парижем… с востока на запад… «пускают» ракеты! взлетают разноцветные шарики! – Господа, они взрываются! они взрываются в Эйфелевой башне! в опорах Эйфелевой башни! воздушные шарики! я ничего не выдумываю! они взрываются красным! между ее нога-ми! Объявляю!.. Выжидаю!.. такова моя роль!.. – Эй, задушенные! обреченные! вон из-под стола! вон! Я обращаюсь к Лили… – Ты, иди сюда! Это безнадежно!.. ее Бебер! ее Бебер сбежал!.. мы погибнем из-за этого подлого котяры!.. Я думал, что все закончилось… ан нет, все началось снова… наш дом вдруг снова заикал!.. снова поплыл!.. паркет завибрировал… зашевелился… стены снова зашатались… – Лили! Лили! Она не идет! Она не хочет! Черт! ухожу один! пусть ищет своего Бебера! дерьмо! ему наплевать с высокой колокольни! он в какой-то дыре… или под балками… пусть теперь не за-вывает нам, не зовет на подмогу!.. ох уж эти прекраснодушные дураки! Беда с ними! вот! гляжу на потолок… вроде получше… но провис, как гамак… какой же тяжестью нас придавит, когда он рухнет! вместе с антресолями!.. это вам не буфет! тем, под столом, будет весело!.. ба-бах! четверо, пошатываясь… выползли снизу… растерянно оглядывают коридор… – На пол! – ору я им! – ложитесь! Как им удалось подняться? лестница раскалена! рассыпается… ломается… останки ступе-ней? они как пьяные… задыхаются… закоптились? вдвоем, нет… они… их четверо!.. я плохо вижу… двое мужчин, две женщины… две девушки… значит, шестеро?… нет! четверо… ах, я не узнаю их!.. – Вы не видели Бебера? Это две девушки с 8-го этажа… может, они видели Бебера?… 8-й… Бебер… водосточные трубы… они не видели!.. – Нет, мсье! нет!.. Когда люди ко мне не обращаются «доктор», когда слышишь только «мсье»… они мне действуют на нервы!.. они почти оскорбляют меня этим «мсье»… эти девицы уже два месяца… три месяца… как-то странно на меня поглядывают… когда я сталкиваюсь с ними на лестнице… – Здравствуйте, мадмуазели! Они проходят мимо… я всегда крайне обходителен… а с их стороны чувствую откровен-ную враждебность… морды в сторону… о, и не почешутся в ответ на поклон!.. бывали уже слу-чаи, когда от меня воротили нос!.. Особенно после Сталинграда… а сначала!.. Если бы русские проиграли, девицы бы называли меня «профессор»… сюсюкали бы, что я – выдающийся психо-терапевт, гений, и тэдэ!.. ничего не остается в башках, кроме имен победителей… как поживает ваш бедлам?… если плохо, то вам стоило бы повеситься, если у вас все хорошо, то они вас за-хватывают, упиваются вами, затягивают в свои сети и млеют от восторга, от вашего малейшего внимания… лелеют все ваши части тела, услаждают ваши уста медоточивыми словами любви, их задницы, губы, сердца источают нежность, им не хватает утонченных эпитетов, чтобы опи-сать достоинства такого сокровища, Господи, твоя воля, тают от волнения, что зрят вас вблизи… «жемчужину среди лучших писателей»… и вот теперь видеть, что к вам относятся как к совершенно заурядному существу!.. да, это уже слишком! действительно слишком! невыносимо! и видеть вас среди серой толпы! там! вдыхающим один с ними воздух!.. делающим все, как все!.. а они уставятся и глазеют, как вы стучите своим круасаном! и как вы его грызете! обгладываете!.. и как вы хлебаете свой кофе!. |
