|
За прилавком симпатичная коротышка Мелани Шошуа, сложив руки на толстом животике, во все глаза смотрела на странную пару комиссара уголовной полиции и служанку Деревянной Ноги. Слегка попыхивая трубкой, Мегрэ осмотрелся, увидел коричневые ящики с консервными банками, потом через стекло витрины стал разглядывать еще не застроенную до конца улицу и недавно посаженные деревья вдоль нее. Наконец, вынув из жилетного кармана часы, вздохнул: - Вы мне сказали, что вошли сюда в десять часов пятнадцать минут, не так ли? Каким образом вы можете уточнить время? Тонкие губы Фелиси растянулись в презрительной улыбке: - Посмотрите! И когда он подошел к ней, она указала на комнату за лавкой, служившую Мелани Шошуа кухней. В полумраке виднелось плетеное кресло с красной подушкой, на котором, свернувшись клубком, лежала кошка, а как раз над ней стоял будильник. Стрелки его показывали 10 часов 17 минут. А бакалейщица недоумевала, зачем эти люди явились к ней в лавку. - Что же вы купили? - Фунт масла... Дайте мне фунт масла, мадам Шошуа... Господин комиссар настаивает, чтобы я проделала все то же, что и позавчера... Затем малосольный сырок, не так ли?.. Постойте... Положите мне в сетку еще пакетик перца, банку помидоров и две котлеты... Все было необычным в мире, где в то утро жил Мегрэ, и ему пришлось сделать усилие, чтобы убедить себя: он не великан, попавший в городок, построенный из деталей игрушечного конструктора. В нескольких километрах от Парижа он повернул в сторону от берегов Сены, в Пуасси, поднялся на холм и внезапно среди настоящих полей и фруктовых садов вдруг обнаружил обособленный мирок, о котором объявлял указатель на обочине вновь проложенной дороги: "Земельные участки Жанневиль". Видимо, несколько лет назад здесь были такие же поля, луга и рощи, как и повсюду. Но вот пришел какой-то делец, жену или любовницу которого, конечно, звали Жанной, откуда и пошло название родившегося здесь мирка. Распланировали улицы, аллеи, обсаженные чахлыми деревцами, тонкие стволы которых укрыты от холода соломой. Потом кое-где возникли виллы, особнячки. Это не походило ни на город, ни на деревню - обособленный мирок со свободным пространством между постройками, пустырями, изгородями, с газовыми фонарями, до смешного бесполезными на улицах, где еще нет ничего, кроме названий, обозначенных на голубых табличках. "МОЯ МЕЧТА"... "ПОСЛЕДНЯЯ ГАВАНЬ"... - каждый домишко уже имел свое название, выведенное с завитушками, а внизу виднелся Пуасси, серебряная лента Сены, где скользили вполне реальные баржи. Подальше, на равнине, стояли фермы и высилась колокольня Оржеваля. А здесь правдоподобной только и была старая бакалейщица Мелани Шошуа, которую застройщики откопали в соседнем городке и предоставили ей хорошую новую лавку, чтобы новый мир не остался без коммерции. - А что еще, милочка? - Постойте!.. Что еще я брала в понедельник? - Шпильки... В лавке Мелани можно приобрести все, от зубных щеток и рисовой пудры до керосина и почтовых открыток. - Кажется, больше ничего, правда? Из лавки - Мегрэ это проверил - не видно ни домика Деревянной Ноги, ни улочки, которая огибала его сад. - А молоко! - вдруг вспомнила Фелиси. - Я чуть не забыла про молоко. И она с привычным уже высокомерным видом объяснила комиссару: - Вы меня настолько засыпали вопросами, что я забыла захватить с собой бидончик для молока. |
