Таким образом, если практически все поляки ушли с Юрием Мнишеком, Сендомирским воеводой, после первого сражения задолго до взятия Москвы, то кто же брал Москву в первый раз, т. е. в 1605 г.? Ответ может быть только один — литвины, т. е. прапра… дедушки нынешних братьев-белорусов, причем слово братья я произношу здесь без всякой иронии.

Документы тех времен свидетельствуют — в войске, которое первый раз захватило Москву, были литвины, но не поляки или аукштайты и не жмудь. Так, в «Грамоте Лжедмитрия I к Московским боярам и другим всякого звания людям, о правах его на престол Российский» от 4 апреля 1605 г. указывается состав войска Лжедмитрия I: «А ныне мы великий Государь на престол прародителей наших, великих Государей Царей Российских, идем с Божиею помощь вскоре, а с нами многия рати Руския и Литовския и Татарския». Поляков, как вы можете убедиться, нет.

Это подтверждает в своей грамоте и митрополит Ростовский, Ярославский и Устюжский Филарет (Романов) от 30 ноября 1605 г.: «Рострига Гришка Отрепьев, бесосоставным своим умышлением назвав себя сыном великого Государя нашего Царя Великого князя Ивана Васильевича всея Руси, Царевичем Дмитрием Ивановичем всея Руси, и злым своим чернокнижьем прельстя многих Литовских людей и казаков».

Короче говоря, я бы поставил вопрос следующим образом. В деле собирания восточнославянских земель существовало несколько исторических центров, которые конкурировали между собой. Конкуренцию, как известно, выиграла Москва, факт остается фактом, однако в исторических документах древних времен остались письменные свидетельства этой конкуренции, весьма кровавой, кстати сказать. Естественно, что российская имперская власть постаралась каким-то образом затушевать участие предков белорусов в разного рода смутах и неурядицах. Отсюда немудрено, что и российская историческая наука так охотно пошла на поводу у жемойтско-аукштайтских деятелей, прельстившихся на громкое историческое наследие Великого княжества Литовского. Тем не менее, все эти соображения не дают однозначного ответа на вопрос: кто же такие эти самые таинственные литвины?

Так вот, возможно, что термин литва, так же, как и термин русь, изначально являлся соционимом, обозначая некую воинскую общность. Михалон Литвин в трактате «О нравах татар, литовцев и москвитян», поданном в 1550 г. польскому королю Сигизмунду II Августу, излагал происхождение литвинов следующим образом.

«Рутенский язык (idioma Ruthenuva) чужд нам, литвинам, то есть италианцам (Italianis), происшедшим от италийской крови. То, что это именно так, явствует из нашего полулатинского языка и из древних римских обрядов, которые не так уж давно у нас исчезли, а именно сожжение человеческих трупов, гадания, прорицания и прочие суеверия, до сих пор бытующие в некоторых местах, особенно в культе Эскулапия (Aesculapii), почитаемого в виде змеи, в каком он переселился некогда из Эпидавра (Epidauro) в Рим (Romam). Почитаются и священные пенаты, моря, лары, лемуры, горы, пещеры, озера, священные леса. Но едва лишь этот священный и постоянный обряд римский (Romanorum) и еврейский (Hebreorum) жертвосожжения превратился в обычай, как под волной крещения nоrас ugnis, то есть огонь. Ведь и огонь, и вода, воздух, солнце, месяц, день, ночь, роса, заря, бог, человек, devir, то есть деверь, внук, внучка, ты, твой, мой, свой, легкий, тонкий, живой, юный, ветхий, старый, око, ухо, нос, зубы, люди, стой, сиди, поверни, выверни, переверни, вспаханный, взбороненный, посеянный, семя, чечевица, лен, конопля, овес, скот, овца, змея, скобы, корзина, ось, колесо, ярмо, вес, куль, тропка, почему, ныне, протянутый, втянутый, затянутый, вытянутый, купленный, некупленный, сшитый, несшитый, повернутый, вывернутый, перевернутый, первый, один, два, три, четыре, пять, шесть, семь и многие другие слова звучат в литовском языке так же, как и в латинском.