Ферн обрадовалась, увидев, что в доме нет света. Она не хотела встретить кого-то, кому нужно было что-то объяснять. Она поспешила пройти в свою комнату и зажгла свет. Она сорвала с себя платье, чуть не разорвав его на части. Она ненавидела этот символ утраченных грез.

Если бы она не надела это платье, то и не приняла бы решение выйти замуж за Мэдисона, если бы она не надела это платье, то не покончила бы навеки с прежней Ферн. Если бы она не надела это платье, она не разбила бы свое сердце.

Браня себя за глупость, она переоделась в привычные штаны и рубашку. Она винила в своем несчастье Мэдисона и Саманту, Розу и Джорджа, Хэна и миссис Эббот, а также всех тех, кто вошел в ее жизнь после того злосчастного дня, когда Мэдисон сошел с поезда в Абилине.

Но она прекрасно понимала, что должна винить во всем только себя. Никто не заставлял Ферн думать, кроме нее самой. Никто не заставлял ее отказываться от прежней привычной жизни ради чего-то абсолютно недосягаемого. Может быть, Мэдисон и расставил сети, но попала в них она по своей воле и глупости.

Ферн успела уже натянуть сапоги, когда в комнату вошла миссис Эббот в халате, накинутом на голые плечи. Волосы у нее были завиты на ночь.

– Что вы делаете дома так… Что вы сделали с платьем? – почти кричала она. – Вы же испортили его.

– И хорошо, – сказала Ферн. – Если бы у меня было время, я бы сожгла его.

– Что случилось? Где мистер Мэдисон?

– Я не знаю, и мне плевать, где он, – сказала Ферн, собирая свои вещи. – Но вы можете передать ему, если он вспомнит обо мне и спросит, что я пришлю коляску назад завтра рано утром.

– Но куда вы едете?

– На ферму, там мое место. Мне не надо было вовсе покидать ее. Вот что случается, если ты хочешь быть не тем, кем являешься на самом деле.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – взмолилась миссис Эббот.

– Это не имеет значения. Зато я все поняла. Наконец-то. Пожалуйста, поблагодарите Розу за все, что она сделала для меня.

– Вы сами ее увидите.

– Сомневаюсь. – Ферн надела шляпу и повернулась к двери. – Вам тоже спасибо. Вы были так добры.

– Не знаю, была ли я так уж добра, – возразила миссис Эббот, – но знаю точно, что миссис Рэндолф будет очень огорчена. Вы ей очень нравитесь.

– Она мне тоже очень нравится, – сказала Ферн, но чему быть, тому не миновать.

Слезы душили Ферн, когда она покидала дом. Но она не хотела плакать на глазах у миссис Эббот. Это ее личная беда. Она сама преодолеет ее.

Она чувствовала себя очень одинокой, добираясь до фермы. Она не радовалась виду прерии и не испытывала подъема душевных сил, как прежде, когда проезжала эти места. Хотела она этого или нет, она оставила свое сердце в Абилине и не была уверена, что вновь обретет его.

Мэдисон нигде не мог найти Ферн. Он скучал по ней и многое хотел ей рассказать. Саманта предложила помочь Ферн войти в бостонское общество. Она сказала Мэдисону, что Ферн могла бы пожить у нее с Фрэдди до тех пор, пока будет в состоянии вести свой собственный дом. Для женщины с темпераментом Ферн не легко будет войти в бостонское общество. Мэдисон был намерен сделать все, чтобы облегчить ей ее задачу.

– Если вы ищите вашу юную леди, – обратился к нему Сэм Бэлтон, – то она спрашивала о вас не так давно. Я сказал ей, что вы прошли через коридор.

– Когда она вернулась?

– Кажется, она вообще не возвращалась. Мэдисон не мог представить, что могла делать Ферн одна в гостиной. А, может быть, она не одна? Мэдисон почувствовал приступ ревности. Он не хотел, чтобы она с кем-то была наедине.